Что «выбрали сердцем» летом 1996-го?

Юбилей подкрался незаметно. Президентские выборы 1996 года. Да, собственно, что за дата? Наверное, еще помнится антураж. «Голосуй или проиграешь!». Причем голосовать положено не головой, но «сердцем». Наверное, еще помнится «Не дай бог» – газета, сулившая ГУЛАГ на второй день после избрания адского Зюганова. Наверное, еще помнится «третья сила – генерал Лебедь». И «коробка из-под ксерокса» – еще немного символ. Но… что запомнится истории?

История, прежде всего, разделит следствия и эмоции. Что до эмоций, то… Если люди говорят, что чувствовали «опьянение» – борьбой ли, победой, свободой, – можно предполагать, что следующей фазой будет похмелье. Потом отрезвление, и всенародная пьянка уйдет в анналы. В зависимости от того, что наворотили под идейным хмельком,– будут либо гордиться, либо стыдиться.

Интересно, что в гордости пребывают крайние категории. Либо циники. Либо наивняги, об которых даже не хочется портить лейбл «идеалист» – просто наивняги, и все. Ну вот, например, «события августа 1991-го». Или «события октября 1993-го». Кем надо быть, чтобы сказать: «Я вышел на улицу и пошел за свободную Россию?» Тут ты либо Чубайс, либо Новодворская. Либо бизнесмен, либо фанатик редкого для России вида. А большая часть народа уже осенью 1996-го не понимала, как она умудрилась продлить полномочия больному, но удалому Гаранту, растянув эпоху «ельцинизма» еще на срок. И все же – 1996 год не просто пролонгировал ЕБН. Возникли феномены, которые неплохо сохранились и по сей день. Определяя, грех сказать, лицо нашей родины. Ну, например, «народно-патриотическая оппозиция»: до лета 1996 года это было одно явление, после – то же самое, что и сейчас. Олигархи: финансово-промышленные дядьки означили себя вершителями народных судеб.

Красные тени

В чем перелом 1996 года? Для той же КПРФ? В первую половину 90-х бытовала версия, что с митинговых подмостков заходят в Кремль. Что оппозиция – это потенциальная власть. Что еще годик-два, и… все будет парламентским путем, левым маршем. Лето 1996 года показало, что КПРФ никогда уже властью не станет. Ни конституционным путем – у буржуазной демократии всегда хватит ресурса, денежного и властного, чтобы продлить свою буржуазность. Ни любым другим – КПРФ даже в 1993 году не готова была менять синицу-легальность на журавля-революцию. Что же говорить о времени, куда менее экстремальном?

Большая разница – либо ты группа, у которой хотя бы тридцать процентов на то, чтобы править страной, либо ты группа, у которой процентов ноль, и все, кому надо, это знают (и ты знаешь, что они знают!). Это разная стратегия, разная тактика, разный тон разговора – с партнерами, с конкурентами, с бизнесом, наконец, с населением. В первом случае – нормальная оппозиция, единство и борьба противоположностей, диалектика, честность. Во втором случае – вырожденная форма, игра, встраивание в систему, которую тебе не сломать.

Если из твоего окопа никогда не перейти в наступление, надо окоп – как же иначе-то? – обустроить в дом. Подвести отопление, линолеум постелить, джакузи поставить. Чтобы получился этакий евроокоп. Чтобы детям не стыдно оставить было. Однако джакузи кому попало не ставят, и, делать нечего, ты работаешь в той логике, за которую ставят. Становишься из реальной оппозиции – заместителем власти по вопросам оппозиции. Главная функция: канализировать общественное недовольство…

Некоторые эксперты говорят: «народно-патриотическая оппозиция РФ» была такой изначально – канализатором с запросом на евроокоп. Иначе те шансы, что были в начале 90-х, не были бы упущены так бездарно. Даже еще в 1996 году КПРФ могла играть по-другому. Вероятность того, что президентом выбирали непосредственно Геннадия Зюганова, уже стремилась к нулю (даже после думской победы в декабре 1995 года!). Но стопроцентной гарантии выборности именно Ельцина тоже не было. Что из этого следует? Если бы единым кандидатом всей оппозиции был кто угодно, кроме Зюганова, – тот же Александр Лебедь, Святослав Федоров, Станислав Говорухин – Ельцин проигрывал выборы. Никакой пиар, никакие игры с подсчетом голосов дела не меняли (можно украсть пять процентов, но не двадцать пять). Тогда кремлевская «партия Чубайса» проигрывала не менее кремлевской «партии Коржакова», т. е. вместо ставки на выборы была бы ставка на их силовую отмену. В стране сразу начинается черт знает что, на языке классиков – «революционная ситуация». И в ней уже имеет шансы не только Зюганов, но вообще любой хрен с горы. Если ты веришь, что твое дело народное, что за тобой массы в частности и история вообще – идешь на обострение. К черту шахматы, когда у тебя цугцванг на доске, – надо играть в «чапаева». Однако в «чапаева» можно и голову положить, не говоря уж о потере евроокопа… Тут уж, что называется, дело вкуса.

Бабло и зло

Говорят, что олигархов придумали Чубайс со товарищи – в преддверии как раз президентских выборов. Иначе непонятно, на чьем ресурсе кампания. Деньги, конечно, в бюджете есть – но не целиком же оплачивать кампанию из бюджета? Победили же, в конечном счете, именно деньги: где зюгановцы клали рубль, ельцинисты кидали десять. Как стали говорить с той поры: «Бабло побеждает зло».

Ну, а где брать внебюджетные деньги в миллионах у.е., если в стране нет крупного капитала? 1995 год, залоговые аукционы, крупнейшие активы становятся частными – власть в России обретает экономический базис. На страницах «Форбс» по итогам 1996 года появляются первые россияне – обладатели более 1 млрд долларов.

Впрочем, бабло не замедлило обернуться злом – в отношении самих авторов «российской олигархии». Олигархи, числом всего двое, съели и Чубайса, и товарищей: не прошло и пары лет, как «молодые реформаторы», щедро поливаемые бранью на ОРТ и НТВ, выдавливаются в отставку. Некоторые – с уголовными делами. Причина – ироничная до крайности: желание приватизировать очередной объект по реальной цене. Реальная цена «Связьинвеста» – более миллиарда долларов. Гусинский и Березовский просят учесть, что таких денег в свободном виде в стране еще ни у кого нет. И просят продать «по-божески». А Потанин ничего не просит, он ведет в Россию капитал Сороса и готов выплатить требуемое. В итоге «Связьинвест» достается Соросу и Потанину, а Чубайс, – проявив-таки заботу о государстве! – уходит с поста.

Ты меня породил – я тебя и съем. Медиамагнаты к 1998-му немного покушали реформаторов и стали в 1999-м искать «преемника» Ельцина – каждый своего. Победил Березовский. Потом немного скушали Березовского. Такая вот диалектика. Обычай демократического государства РФ.

Александр Силаев