В конце 2007 года Владимир Путин мог сделать все что угодно. Страна и мир приняли бы любое его решение, пресловутый «третий срок» обрадовал бы страну и был бы переварен мировым сообществом. Можно было и уйти «насовсем». Но ресурс доверия был настолько велик, что пошли на самое сложное…
Путин и не ушел, и не остался президентом. Комбинация сложнейшая, безумно дорогая по рискам, принятая в контексте – «нам это по средствам». Никто не сомневался, что Медведева благополучно выберут 2 марта и 7 мая он благополучно вступит в должность. Выбрали, вступил. Далее начинается самое интересное. Вопрос, который стоит с декабря: кто в России главный? Простой вопрос, детский, почти что из серии «кто сильнее – кит или слон?». Проще не бывает. И все-таки.
Комментаторы изощряются в грамматике нового политического бонтона. «Избранный президент» и «действующий президент» – это еще апрель. С 7 мая президент один и без прилагательных. Некоторые говорят: «президент» и «национальный лидер». Но что такое национальное лидерство, Конституция не поясняет.
Как известно, Конституция в РФ выстроена под жестко президентскую республику. В 1993 году, когда проект Основного закона думали, было уже очевидно, чем кончается в России равномощность властных ветвей. Кончилось гражданской войной, компактно упакованной в одни сутки. После 1993 года такое не должно было повториться, сдержки и противовесы были для всех, кроме самого президента. Власть была собрана в одну точку и оттуда строила свои вертикали и горизонтали (если бы принцип власти был иной, не факт, что Россия вообще бы дожила до 2008 года как единое государство). И вот теперь эта точка, мягко говоря, поставлена под сомнение. Ибо, как сказано, у нации теперь лидер… Оговоримся, что само понятие «национальный лидер» – более реальное для Китая или, например, для Чечни. Менталитет такой, что формальный глава страны действительно может быть пустой формальностью. У нас иная история. И власть, сколько ни рассуждай о «плодотворном тандеме», «стратегическом союзе» и прочем, конденсируется в Кремле, вокруг того поста, про который Конституция. Чтобы это было сбалансировано – надо постараться. Удумать чего-нибудь эдакое (вот уже, кстати, и удумали – просто «премьер» звучит слабо, а Глава Партии – уже богато смыслами и отсылками к Товарищам Генеральным). Речь не о том, что у Путина с Медведевым плохие отношения. Все основания полагать, что отношения – замечательные. Противоречия не между людьми, которые могут быть лучшими друзьями по жизни. Но слишком многие будут ставить на противоречия, так скажем, между функционалами, между местами и ролями. Не факт еще, что противоречия появятся. Но ставки – будут. И внутри страны, и вовне.
Дума выбрана, президент выбран, но неопределенности стало не меньше, а больше. Бонтон пока требует, чтобы о Путине и Медведеве – мало ли? – говорили как о «равных партнерах». Уже через год такого не может быть. Уже к осени. И от этого совсем немного до того, чтобы изобрели «путинщину» с «медведевщиной» и начали блуждать в этой диалектике искусственно назначенных разностей. Причем помимо воли самих персон, в людях тут сомневаться вовсе не обязательно.
Ребус про президентов – бывшего и нынешнего – так или иначе, должен быть решен. Стране России тут важны даже не персоналии, а сам принцип единоначалия. Предельно огрубляя, лучше уж подкинуть монетку, чем иметь «равное партнерство» не на словах (формат пиара все стерпит), а в реальности.
Республика в России, как сказано, столь президентская, что дальше некуда. Премьер, по сути – десятая часть того веса, что имеет президент. Нам говорят про уравновешенность ролей. Но тогда на чашу Путина надо докладывать и докладывать гири. Глава партии – хорошо. Но чтобы «глава партии» было теми гирями, это должна быть партия а-ля КПСС. Получится ли? В словосочетании «партия власти» все-таки два сильно разных смысла. Или это партия, которая имеет власть, или это партия, которая принадлежит власти. И перескочить с одного из смыслов на другой – не само собой разумеется.
История, так или иначе, определит первое лицо на Руси. Либо Путину хватит гирь (такие воздушные вещи, как «признательность нации» и прочий «рейтинг», к рассмотрению тут не принимаются). Либо не хватит. И будет, как мы привыкли за 17 лет, президентская такая республика.
Риск в том, что пока страна придет к чему-то себе привычному, будь то президентская республика или Путин, может произойти что-нибудь необычное. Мало ли.
«Единая Россия»: перезагрузка?
Факт того, что Владимир Путин возглавил партию, для партии судьбоносный. Это заявка на совершенно иную функцию, что была у партии с момента ее появления.
Функция была важной, но по сути – сервисной, инструментальной. Средство мобилизации электората под доверие к абстрактному «начальству» и конкретному Путину (а также не менее конкретным мэрам, губернаторам и прочим уважаемым). С задачей ЕР справлялась. Но ядром элиты партия таки не была. Не надо обзывать ее «КПСС», ибо КПСС как раз и была элитное ядро советской системы.
Но Путину не было никакой нужды возглавлять пиар-отдел администрации президента с филиалами по городам и весям. Если возглавлять, то не сервисную службу, а проектный институт с реальными полномочиями. Путин возглавил ЕР, и ей теперь придется «соответствовать». Не надо пугаться, но это должно быть движение в сторону той партии, к которой мы привыкли в двадцатом веке. Партии, берущей на себя проект и его воплощение. А «выиграть выборы» и «управлять страной» – занятия, мягко говоря, разные. Про это существуют совсем разные институты. И люди тоже разные.
«Единая Россия» может себя поздравить. Ее политическая капитализация весной 2008 года выросла, причем не на проценты – в разы. Если бы то было ОАО, акционеры бы получили страшную прибыль… Впрочем, слишком многое – пока еще авансировано. Сделана заявка на новое качество ЕР, но еще вопрос, насколько нужна элитному классу России «руководящая и направляющая». Путину, пожалуй, нужна. А элите ведь и так неплохо?
Вызовы-2008
Помимо призрака двоевластия, что еще стоит перед «медведевской» Россией? Из жанра, как их называют, вызовов? Навскидку – назовем десять. Число хорошее, круглое.
1. Мировой финансовый кризис, мягко говоря, еще толком и не начался. Ряд экспертов полагает, что грядет нечто, напоминающее Великую депрессию. Если котировки мировых бирж упадут в разы, это ощутят шкурой миллиарды людей (к тому же мы помним, что за Великой депрессией последовала великая война?).
2. К 2020 году уже должно быть понятно: либо Китай – мировая держава номер один, либо США его «опустили». Россия в этой игре – страна средних размеров и ресурс, позариться на который любая из сторон может походя.
3. Пик нефтедобычи в мире и в России – позади. Общее место, что слезание с нефтяной иглы – это ломка и ее начало придется на правление Медведева.
4. В 2007 году население России стало вымирать медленнее, чем оно вымирало. Но оно вымирает все равно.
5. Элиты крайне отчуждены от народных масс, сильнее, чем в СССР, США, иных западных странах. Разрыв в уровне потребления, образе жизни, разница мировоззрения – современный российский социум нельзя описывать в терминах единства и солидарности. Народ и элиты, по большому счету, равнодушны к судьбам друг друга.
6. СНГ при смерти, дела с ним обстоят куда хуже, чем в 2000 году. Часть соседей открыто говорят, что они враги России.
7. Можно гордиться, что квартира в Москве стоит дороже, чем квартира в Париже, но вообще-то это – патология. Спекулятивный рынок, разогретый к тому же ипотекой, рано или поздно рухнет, погребя многих под собой.
8. Россия плотно сидит на импорте, если вдруг сорвутся поставки за рубеж сырья в объемах, близких к сегодняшним, – это проблемы с продовольствием.
9. В России очень странное деление по стратам. Профессор и врач, к примеру, получают меньше таксиста и сильно меньше – банковского клерка. Такая структура социума прямо враждебна заявленному развитию.
10. Высшее образование стало всеобщим и практически девальвировано, реальные стандарты школы и вуза – ниже советских. Ни культа знаний, ни культа труда в обществе не наблюдается.
Александр Силаев, "Вечерний Красноярск"