У многогранного и обласканного читательским вниманием Эрика Эммануэля Шмитта вышла новая книга «Улисс из Багдада». Про бегство молодого юриста-недоучки Саада Саада из агонизирующего Ирака в заветную Итаку — на туманный Альбион. Большая часть родных и близких будущего беженца трагически погибла. Кто-то исчез в застенках Хусейна, кто-то умер от болезней во времена эмбарго, кто-то от шахидской бомбы, а отца-библиотекаря сразила пуля перепугавшегося американского «миротворца».
— Все это от пальм
— От пальм?
— От пальм. Все проблемы Ирака — от пальм.
Для тех, кто не знает, Шмитт — это такой хороший писатель-беллетрист. Что в некоторых случаях звучит почти как тавтология, однако здесь — необходимое уточнение. Как знающий свое дело профессионал он осведомлен о пульсациях коллективного бессознательного, и умонастроения масс, равно как и вкусы, он угадывает с завидной точностью. Во времена, когда жители итальянского городка оказывают вооруженное сопротивление демонстрации иммигрантов, французский президент хочет запретить ношение паранджи, а в России цыган предлагают принудительно ссылать на строительство олимпийских объектов, роман с таким зачином — приключения нелегала от первого лица — почти обречен на успех. Тем более искусно спаянный с бессмертным сюжетом. Вместо волшебных краев эпохи героев — вполне осязаемая арабская Африка, околотки Евросоюза и, наконец, сытая старушка Европа. На реальной карте тоже находится место и диким великанам-людоедам, и прекрасным нимфам. Контрабандисты-«лотофаги», шоубиз-проект «Сирены» с оглушающей (в прямом смысле) черной работой, или циклоп-таможенник, от цепких лап которого можно ускользнуть под брюхом барана-грузовика. Причем Шмитт точно знает, где с прогулочного шага диалога припустить на эпический галоп и когда снова притормозить, чтобы оглядеться.
Ну а как «писатель с большой буквы» месье Шмитт не думает потакать стремительно понижающемуся массовому вкусу. Снабжая читателя на редкость разумными и, что самое главное, правильно сформулированными вопросами. Или предлагая присматриваться к миру мимо облачка тегов, созданных медийными технологиями и пропагандой. В общем, диссертация по философии была для французского писателя явно не простой формальностью. Кстати, царица наук то и дело проявляется на страницах. То в форме диалогов отвергшего все арабское сына с призраком своего отца-патриота. То в обличье негра-философа, в аляповатой одежде и поддельных ролексах, который выносит приговор европейскому обществу: «Мы — негры, арабы, азиаты — забьем их, этих европейцев, наделаем им детей, потому что трахаемся мы больше них, лучше них, потому что любим малышню и больше рожаем <...> я, в отличии от них, я не перехожу границу с оружием, солдатами или с благородной миссией поменять им язык, законы и религию <...> я просто хочу взять кусочек земли и укрыться там». Или под видом дочери французского священника, «она не верила в Бога, но верила в радушие», которая под угрозой ареста помогает разноцветным соискателям у берегов Ла-Манша. Да и сам Саад Саад, он же Улисс, он же Никто, не отстает в тяге к риторике: «Что могла означать эта фраза? Что им важнее схватить нас, нелегальных беженцев, а не члена организованной банды, попирающей законы и грабящей нелегалов?»
Правда, решительных формулировок Шмит избегает, да и острые углы все-таки скругляет. Компромисс, конечно, но вспомните о второй части сдвоенного определения. К тому же, когда вопрос Маяковского «кто там шагает правой?» можно задавать все чаще, «Улисс из Багдада» — не самая бесполезная книга. Для сохранения бдительности, так сказать.
Алексей Номад Книги для обзора предоставлены книжным гипермаркетом «Лас-Книгас»
г. Красноярск, ул.Сурикова, 12
тел.2-59-08-30
сайт www.top-kniga.ru