Дирижер Анатолий Бардин отметил свое пятидесятилетие в качестве художественного руководителя краевой филармонии, главного дирижера русского филармонического оркестра и профессора кафедры народных инструментов Красноярской академии музыки и театра. Концерт собрал в Малом зале филармонии друзей маэстро: певцов Владимира Ефимова, Наталию Соколову, Валентину Литвину, Светлану Кольянову, Веру Баулину, гостей из Новосибирска. Сыграть праздничную программу с такими звездами, стоя у станка – за дирижерским пультом русского оркестра – лучший, по мнению юбиляра, способ отметить круглую дату.
Анатолий Юрьевич, ваша жизнь не один десяток лет связана с русским оркестром. Чем был вызван столь длительный интерес к этому направлению?
Я был всегда окружен русской народной музыкой. В первую очередь потому, что у меня отец – баянист, заведующий кафедрой народных инструментов в Нижегородской консерватории, мой брат учился на баяне, и естественно я пошел по их стопам. Я заканчивал консерваторию по двум специальностям: как баянист и как дирижер. Почему-то наш консерваторский руководитель, уезжая в аспирантуру на сессию, всегда оставлял оркестр на меня, наверное, у меня неплохо получалось. И как-то я в это «въехал», как говорится сегодняшней молодежной терминологией, и эта любовь осталась на всю жизнь.
Вы по-прежнему ведете класс баяна и аккордеона в Красноярской академии музыки и театра?
Да, но на сегодняшний день у меня всего один студент-аккордеонист, остальные все дирижеры: трое аспирантов и пятеро студентов.
Не припомню афиш с вашими выступлениями как солиста-баяниста. Эта стезя вам оказалась не близка?
После консерватории я получил рекомендацию в аспирантуру именно как баянист, но, когда собрался распределяться, везде требовались дирижеры, в том числе и в Красноярске, который я выбрал. Так и оказалось, что дирижерская профессия вышла на первый план.
Вы ведь стали дирижером русского оркестра филармонии в 1995 году? Получается, что в 2005 вы отмечаете двойной юбилей?
Получается, что так. Кстати, за пульт красноярского русского филармонического оркестра я встал первый раз 1 мая. Без репетиций сразу же на концерт! Так что 22 мая отпраздновал еще и 10 лет с красноярским оркестром.
В коллективе у вас практически только молодежь, с чем это связано?
Вообще-то сейчас у нас средний возраст перевалил за 30 лет. По сравнению, например, с 2000-м годом, мы повзрослели, это естественное явление. Но, когда в оркестре средний возраст тридцать с копейками, коллектив еще считается молодым. Чем он выигрывает? Да тем, что еще не умер юношеский запал. Понимаете, иногда по молодости не сознаешь того, что ты можешь или не можешь сделать. И порой только молодость является движителем в достижении ряда высот. Люди постарше поостереглись бы браться за то или иное полотно: сыграем – не сыграем?.. А молодому и море по колено.
Есть ли сейчас интерес к выступлениям русского оркестра?
Мы всегда работали в Малом зале красноярской филармонии, и у нас сложилась своя публика. Когда оркестр перебрался в Большой концертный зал с рядом программ, в которых участвовали Елена Образцова, Зураб Сатилава, Ренат Ибрагимов, Любовь Казарновская - я думал: дай бог, человек 600-700 придет на больших певцов, ну а остальные, как говорится, в щели просочатся. Но зал оказался полон. И не только теми, кто 20 лет назад слушал Рената Ибрагимова, но и поклонниками оркестра! Сотрудничая с крупными музыкантами, мы делаем себе рекламу. Часто человек, пришедший на любимую «звезду», вдруг впервые слышит русский оркестр, с которым, оказывается, прекрасно звучит и классика, и фольклор разных народов, и военные песни, и эстрада. Получилось, что через большой зал нас узнала новая публика. Что скрывать, порой раздаются звонки - красноярцы не знают, что БКЗ - это только лишь помещение нашей филармонии. А иногда, вообще не в курсе, что в городе есть филармония с массой коллективов и программ на самые разные вкусы и возрасты.
Что бы вы сказали приверженцам аутентичного фольклора, которые считают вас «ненастоящими»: что, мол, за русский народный оркестр, если даже балалайка, и та пришла к нам с востока?
В таких рассуждениях есть немалая доля правды. Дирижеры осознают это и убирают из названий слово «народный». Но русский оркестр – это явление, ставшее мировым. Так его называют в Финляндии, в Америке, в Японии, в Австралии (они везде там есть) - и всем понятно, о чем речь. Потому что это русское явление. В России оркестр создавался, как хранитель русской народной песенности. Что за нами и сохранилось по сей день, просто мы немножко переросли это качество, расшив состав и границы репертуара. Мы не можем доказать, что инструменты оркестра – исконно русские. Баян появился в Австрии раньше, чем у нас. Что родилось вперед - домра или домбра - никто не знает. Профессор Имханицкий в своей книге об исполнительстве на русских народных инструментах показывает на гравюрах балалайку, а она округлой формы! Понятно только откуда ее имя: от слова от слов «балабонить», «балабанить», то есть чесать языком. Короче, дирижеры не стали гадать на кофейной гуще, назвали свои коллективы, как это принципиально есть.
Пять лет назад в тяжелой для филармонического искусства денежной ситуации все-таки филармония провела и фестиваль русских оркестров, и Всероссийский конкурс дирижеров. Ситуация с финансированием изменилась?
Отчасти, да. В апреле при поддержке управления культуры администрации Красноярского края состоялся джазовый фестиваль «Звезды джаза над Енисеем», куда съехались российские джазмены мировой величины. В 2004 году мы провели II конкурс дирижеров русских оркестров, который вдруг оказался международным. В конкурсе выражали желание участвовать дирижеры из Украины и Белоруссии, а приехали из Японии.
Вы не ревнуете, когда за пульт оркестра становятся москвичи, новосибирцы или какой-нибудь японский маэстро?
Нет, что вы. У нас даже был цикл концертов «Дирижеры России». Я старался приглашать ведущих музыкантов страны. Они привозили новый репертуар, мы узнали творческие устремления других коллективов, видение дирижеров в развитии нашего дела и в конечном итоге, именно благодаря этому общению в России появилась «Ассоциация дирижеров русских оркестров России».
Каким вам видится ближайшее будущее красноярской филармонии?
Радужных мыслей по этому поводу нет. Пока не будет внятной общероссийской культурной политики, наша жизнь будет сплошной борьбой за искусство. Хотя, по-моему, даже в этом случае, ничего в принципе не погибнет. Когда-нибудь власти поймут, что культура – это нечто большее, чем досадная необходимость давать деньги концертным организациям.
Академические коллективы филармонии до сих пор живут в ситуации хронического дефицита средств?
В принципе, да. По большому счету за 10 лет ничего не изменилось. И такое отношение к культуре угнетает. Разве не очевидно, что если бы человек не нарисовал на стенах пещеры иероглифы и бегущих быков, мы бы до сих пор были дикарями!
Как планируете бороться за искусство?
Методично. На следующий сезон мы готовим 11 абонементов - в академическом и джазовом направлении, абонементы для детей, ждем гастролеров-инструменталистов и вокалистов. Постараемся радовать зрителя новыми программами, и приложим все силы, чтобы работа осуществлялась на высшем уровне. Делать свое дело исправно, хорошо – это самое главное в наше время.
Гостями вашего юбилейного вечера «В кругу друзей» стали известные музыканты Красноярска и Новосибирска. А вообще в кругу друзей у вас есть не музыканты?
Во всяком случае, не артистов нет. Ведь друзья приобретаются либо в беде, либо в творческом содружестве. Или в детстве, и раз и навсегда. А я уже человек немолодой, приехал в Красноярск в 79-м году отнюдь не мальчиком. В общим, съесть пуд соли и подружиться на всю оставшуюся жизнь успел только с некоторыми своими коллегами.
А врагов успели приобрести?
Не знаю… Наверное есть доброжелатели, есть недоброжелатели, есть люди равнодушные. Говорить о врагах, наверное, я бы не стал. Мне делить в городе, в общем-то, нечего. С кем бы ни общался, я желаю окружающим только добра. Стараюсь жить по русской пословице «как аукнется, так и откликнется».
В вашей семье случаются творческие споры?
Мы достаточно лояльно друг к другу относимся, индивидуальное видение в музыке – это нормально. Хорошо, что всегда есть с кем посоветоваться и получить честный ответ. В творческом плане семья является моей опорой. По большому счету я уверен, что все умности и глупости делаются ради любимых. И ради детей.
А для вас важны награды и титулы?
Когда я стал лауреатом международного конкурса, на неделю счастья хватило – потом забыл. Конечно, звание – это признание тебя как творческой единицы, признание творческих достижений на федеральном уровне. Наградные документы подписывает сам президент, что, конечно, почетно. Но, когда Елену Образцову на концерте спросили: «Как вас объявить»? Она ответила «Елена Образцова. И всё. И никаких Герой труда, народная артистка СССР, лауреат... Этого не надо. Меня знают как Елену Образцову». Наверное, она права. Вот ученое звание профессора и заслуженного деятеля искусств меня сначала, конечно, грело. А теперь мне гораздо приятнее, когда говорят «оркестр Бардина», и никаких многоэтажных титулов не надо. Потому что этот оркестр без Бардина будет другой.
Беседовала Елена Фёдорова
