В ролях: Никки Блонски, Джон Траволта, Кристофер Уокен, Мишель Пфайффер, Куин Латифа, Джеймс Марсден, Аманда Байнс, Зак Эфрон, Элайджа Келли
Продолжительность — 115 м
У «Лака для волос» довольно странная генеалогия; это экранизация бродвейского мюзикла 2002 года, который, в свою очередь, был основан на фильме Джона Уотерса 1988 года (заметим, отличном). Неудивительно, что с оригиналом новый фильм, создававшийся по принципу глухого телефона через годы, через расстояния, имеет очень мало общего — хотя, признаюсь честно, соблазн устроить двум картинам подробное сравнение с пристрастием страшно велик.
Ясное дело, что по формальным признакам с постановщика нового «Лака для волос» и взятки гладки — он экранизирует сценический мюзикл, а не римейк на Уотерса делает. Но штука в том, что сценарий его фильма (как это, видимо, было и с мюзиклом) следует за оригиналом с пугающей дотошностью — местами дословно, а временами превращая отдельные реплики из Уотерсовского фильма в масштабные песнопения («Welcome to the 60s», «Big, Blonde and Beautiful»). При этакой поверхностной верности корням новый фильм, однако, полностью подменяет центральную мысль произведения — там, где у Уотерса был жизнерадостный и уверенный вызов закостенелым в своих привычках обывателям и консерваторам, у Шэнкмана вышел большой, страшно сладкий и страшно политкорректный торт.
«Лак» не то чтобы совсем лишён достоинств — он, в общем, довольно весёлый и яркий, в нём играют славная молодёжь, роскошная Мишель Пфайффер и фантастический Кристофер Уокен, и песни временами удаются просто на пять (в основном те, что исполняются чернокожими участниками шоу). Но от этой яркости и лёгкости ближе ко второй половине начинаешь испытывать тяжесть, как от переедания сладкого — слишком много тут белозубых улыбок, слишком радостны местные песни, и слишком красиво и легко решается конфликт. Да и центральная приманка фильма — Джон Траволта в роли толстой мамочки главной героини — оказывается затеей довольно сомнительного свойства. Да, у Уотерса маму тоже играл мужчина, но это был фантастический трансвестит Дивайн, привнесший в роль толстушки-матери величественную невозмутимость. Траволта же страшно кривляется, переигрывает, и на крупных планах выглядит так, словно лицо его вот-вот растает. Конечно, когда во время романтического супружеского танца облаченный во фрак Кристофер Уокен гулко шлёпает по услужливо подставленной накладной поролоновой (судя по звуку) заднице Траволты, обтянутой блестящим платьем, трудно не испытать шок, трепет и все прочие полагающиеся эмоции. Но один этот краткий миг счастья никак не уравновешивает всю избыточную картиночность и сладость фильма. Говорят, Уотерс, узнав о том, что из «Лака для волос» сделали успешный мюзикл, пришёл в такой восторг, что немедленно написал открытое письмо в газету, в котором предлагал новые жанровые формы для своих других работ — «Мамочку-маньячку» он предлагал сделать видеоигрой, «Безумного Сесила Б» риэлити-шоу, а «Розовые фламинго» превратить в оперу. После опыта с «Лаком» приходится заключить — сколь бы захватывающей не казалась перспектива застать оперного тенора за поеданием собачьих какашек, рисковать всё же не стоит. Уотерс нам дороже как есть.
