В Красноярском театре оперы и балета – праздник итальянской оперы. К британским гастролям театр подготовил шедевры Верди и Пуччини на языке оригинала. В новом прочтении «Травиата» и «Богема» словно стряхнули с себя былую пыль.
Новизна прочтения – не преувеличение: главный режиссер театра Вячеслав Цюпа серьезно переработал материал. Краски давно знакомых опер («Травиата» идет в Красноярске уже лет пятнадцать) заметно посвежели, а мизансцены стали четче и рельефнее, осмысленнее. Частично поменялось и оформление постановок – ушла громоздкость и все лишние детали, прежде мешающие действию (как, например, большой стол в первой сцене «Травиаты» – без него гораздо просторнее!).
Что примечательно, театр даже обновил к двум премьерам костюмы – заслуженные артистки России Вера Баранова (Виолетта в «Травиате») и Светлана Кольянова (Мюзетта в «Богеме») вышли на сцену в изысканных нарядах, достойных их неоспоримого статуса примадонн театра.
И это только начало – возможно, уже во второй половине сезона мы увидим новую постановку «Евгения Онегина», не имеющую ничего общего с набившей оскомину вампукой.Но вернемся к творениям итальянских классиков. Обе постановки – очередное подтверждение, что оперу все-таки стоит слушать на родном языке произведения. Собственно, как это практикуется во всем мире – ни один перевод не передает все богатство оттенков этого вида искусства. Да и в подстрочнике (в Красноярском оперном он высвечивается прямо над сценой) вряд ли есть необходимость – язык оперы понятен без лишних слов. Иногда, не вдаваясь в тонкости либретто, с удивлением обнаруживаешь, что смысл давно известного произведения вдруг предстал в новом, неожиданном свете…
Подобное открытие ждало публику на «Травиате». Вместо шаблонного образа «трепетного юноши» на сцену вышел иной Альфред (Константин Толстобров) – холодный и самовлюбленный фат. Что особенно бросалось в глаза в его дуэтах с Верой Барановой. Столь глубоких переживаний в этом образе (а Виолетта – коронная партия в ее репертуаре) артистка прежде не показывала. На сцене была искренне страдающая женщина, жертвующая своей любовью ради счастья любимого человека – и не пережившая разлуки с ним. Однако герой солиста Большого театра Константина Толстоброва вовсе не казался заслуживающим такой преданности. Ни тени нежности и страсти – такое ощущение, что Альфред играет в любовь, не задумываясь об ответственности. А вспышка ревности в его исполнении выглядит не более чем собственническая реакция уязвленного самца. И ради такого субъекта жертвовать жизнью?! Положительный нюанс трактовки – в постановке иначе высветился образ Жоржа Жермона, отца Альфреда. Если прежде он воспринимался как жестокий разлучник, то здесь Жермон в блистательном исполнении заслуженного артиста России Германа Ефремова – настоящий избавитель Виолетты от своего беспутного сына. Дуэт Барановой и Ефремова – самая сильная сцена в этом спектакле.
Подчеркну: в подобном прочтении истории – будь то сознательном или случайном – нет ничего предосудительного. Альфред может быть и эгоистом. Бросалось в глаза другое – нескрываемо пренебрежительное отношение Константина Толстоброва к партнерше. Весь спектакль столичный артист откровенно работал на себя, упорно держась на заднем плане. Тем самым вынуждая ее петь спиной к залу (что сказалось бы на слышимости) либо обращаться к нему вполоборота – не заметил это только слепой. Из двух зол Барановой пришлось выбирать меньшее – второе… Такие нюансы разрушают ткань спектакля, утяжеляют его – и для самих артистов, и для восприятия публики.
Поэт Рудольф в «Богеме» в исполнении еще одного артиста Большого театра Сергея Гайдея – ленивый добродушный сибарит, влюбчивый и легкомысленный – типичный представитель этой социальный прослойки. В день премьеры артист был явно не в форме – местами он откровенно не вытягивал. А в сценах со Светланой Левчук (Мими) вокально проигрывал партнерше – Гайдея было просто не слышно.
В «Богеме» пальму первенства вообще можно смело отдать женщинам – их партии получились значительно ярче. Светлана Кольянова в образе гризетки Мюзетты показала пылкую и страстную женщину – такая горы свернет ради своей любви! И даже если эта любовь на самом деле не больше чем прихоть – кто посмеет упрекнуть ее в неискренности? Устоять перед обворожительной Мюзеттой в исполнении Кольяновой просто невозможно.
Впереди нас ждет еще один итальянский презент. 29 ноября театр представит нашумевшую премьеру прошлого сезона – «Мадам Баттерфлай» Пуччини.
Елена Коновалова, "Вечерний красноярск"
фото Андрея Минаева
