Ровно 70 лет назад, 28 сентября 1942 года, Сталин подписал распоряжение Государственного Комитета Обороны «Об организации работ по урану». С этого документа стартовал Атомный проект СССР. Начинали с главного на тот момент — с Бомбы. Горно-химический комбинат внёс достойный вклад в создание ядерного щита Родины. Сегодня ключевое направление атомной отрасли — бэк-энд — главная специализация Горно-химического комбината.
Пётр Михайлович, в прошлом году сверхзадачей была сдача «сухого». Какая у комбината «сверхзадача» на этот год?
У нас все задачи главные. Главная задача — это нормальная, устойчивая, безопасная и эффективная работа предприятия в целом. Какого-то выделенного пускового объекта у нас в этом году нет. Строится вторая и третья очереди «сухого» хранилища, это
Рывки у нас закончились, предприятие вышло на нормальный режим работы. Сегодня, после того как завершена разгрузка «полновесного» эшелона, мы перешли в стадию эксплуатации «сухого» хранилища в штатном режиме. Одно дело было «размяться» на двух первых вагонах в апреле, и другое дело, когда пройден полный штатный производственный цикл. При этом мы на три процента превысили номинальную проектную производительность разгрузки. Первый пусковой комплекс «сухого» хранилища заработал в строгом соответствии с проектом. Ленинградская АЭС тоже начала нормальную работу по отгрузке. Те проблемы, которые у них были, в основном, решены.
Но нормальная работа не означает, что она не должна быть напряжённой. В 2013 году завершается программа «ВОУ-НОУ» Российско-американское соглашение о демилитаризации урана), и на радиохимическом заводе мы заканчиваем все переработки. Поэтому принципиально важно как можно быстрее завершить все работы по подготовке строительства и вводу в эксплуатацию завода МОКС-топлива.
К вопросу о целесообразности перевода атомной отрасли на полную коммерцию — авария на Фукусиме во многом случилась из-за того, что вовремя не был задействован государственный ресурс для оказания помощи.
Японская система «кайдзен», про которую сейчас все говорят, что она, как свет в окошке, подразумевает «работу с колес», just in time — точно вовремя. Всё, что нужно, привозится точно вовремя и сразу идёт в работу. Так вот, когда их тряхнуло, то вся эта just in time посыпалась: ни запасов на складах, ни регламентного резерва, ничего — всё встало, по существу, наступил паралич. На Фукусиме две совершенно одинаковые АЭС — Дайичи и Дайини. На Фукусиме Дайини директор сообразил включить мощный ресурс государственного управления. Он обратился к вооружённым силам, в правительство, сказал, что ему надо — и ему была оказана решительная административная поддержка. Привезли кабель большого сечения, протянули его на несколько десятков километров, запитали циркуляционные насосы и спасли атомную станцию. И никто не знает про Фукусиму Дайини, про тот подвиг, который там совершили — а они спасли АЭС, да так, что она сегодня готова к вводу в эксплуатацию. А ведь Дайичи и Дайини попали в совершенно одинаковые условия. Одинаковый удар землетрясения, одной волной цунами их накрыло, точно так же смыло резервные генераторы — все исходные события абсолютно одинаковые. Но есть одна станция, которая вообще не пострадала, и есть вторая, на которой случилось то, что случилось. Это говорит только об одном: нигде нельзя доходить до крайностей, а в атомной отрасли особенно — должен быть выбран оптимальный баланс государственных гарантий и частной инициативы.
На этом примере видно, по большому счёту, что решающее значение имеет не форма собственности, а люди. Там ведь не только исходные события, там и форма собственности была одинаковой.
Конечно, всё зависит от людей и их отношения к самим себе. Факт номер один — Лондонская Олимпиада. Обратились власти Лондона к жителям: «Ребята, у нас Олимпиада, постарайтесь в эти дни не пользоваться личным автотранспортом, очень напряжённая ситуация, нам надо обеспечить олимпийские перевозки». И никто не выехал — все оставили свои машины. Ездили только такси, автобусы, служебный и спецтранспорт. И все в шоке — насколько организованно прошла Олимпиада. Факт номер два — в Москве день без транспорта решили провести. Обратились: «Пожалуйста, завтра на один день оставьте машины». Мало того, что все москвичи обрадовались: «Уж я-то сегодня проскочу по свободным улицам!». Ещё и область: «О, по Москве можно будет свободно проехать!». И в результате «дня без транспорта» вся Москва встала в одной гигантской пробке. Вот эта внутренняя хитроватость у нас сегодня и культивируется: «Все дураки, один я умный». Вот поэтому мы так и живём: полезных ископаемых больше, народ умнее, ну не глупее точно, а порядка меньше. Вот из-за этой хитроватости.
Вы только что вернулись с лондонского саммита Всемирной ядерной ассоциации. Как, глядя из Лондона, можно оценить атомные перспективы?
Среди специалистов в основном тревожные настроения. За исключением бэк-энда (от англ. back end — в атомной отрасли — завершающая часть ядерного топливного цикла). Тревога связана со сланцевым газом. В Америке активно внедряют технологию добычи газа из сланцевых пород. Это вброс на рынок нового энергоресурса, и рынок уже посыпался. Вторая тревога — агрессивная политика Китая — демпинг в мировом масштабе. Это им свойственно. Но если раньше они демпинговали только по ширпотребу, то теперь они доросли до демпинга в хайтек-технологиях. Недавний пример — они обрушили рынок редкоземельных металлов. А когда разорили остальных производителей, то цены подняли в пять раз уже как монополисты. То же самое они сейчас делают с кремнием. То же самое пытаются делать в экспорте реакторов третьего поколения. Китай со своими реакторами третьего поколения пошёл на рынок. Это не говорит о том, что их реакторы не отвечают требованиям безопасности, но у них есть ресурсы, чтобы демпинговать, а это вызывает тревогу. Это недобросовестная конкуренция, направленная на захват рынка и разорение конкурентов.
Какие у вас есть поводы для оптимизма?
У нас нет поводов для пессимизма — комбинат нормально развивается. У нас есть, к чему стремиться — мы строим новый комбинат. У нас есть стратегия развития, у нас есть программа развития, у нас есть перспектива создания новых рабочих мест. Всё в наших руках. Ни одно предприятие отрасли не имеет таких колоссальных объёмов строительства, как Горно-химический комбинат. И эти объёмы прописаны в Федеральных целевых программах. Доказательство — «сухое» хранилище.
Наше направление, бэк-энд — это мировой тренд, самое перспективное сегодня направление в мире. На докладе «Аревы» в Лондоне специально отмечено: до Фукусимы переработка ОЯТ была целесообразна, прежде всего, экономически. После — дополнительное обеспечение безопасности сделало необходимым вывоз ОЯТ с пристанционного на централизованное хранение с последующей радиохимической переработкой. Это раньше бэк-энд стоял «в хвосте», а сегодня он становится в отрасли головным. АЭС, генерация, фабрикация топлива — всё это мы умеем и имеем. А вот раздел бэк-энда «централизованное хранение», которое сегодня признано лучшим вариантом во всём мире, есть только у Горно-химического комбината. То есть, мы сегодня мировые лидеры в самом перспективном направлении развития атомной отрасли, и это хороший повод для оптимизма.
Борис Рыженков, Вестник ГХК № 17 2012г.
