Режиссёр — Алексей Герман
В ролях: Леонид Ярмольник, Наталья Мотева, Юрий Цурило, Александр Ильин, Пётр Меркурьев, Евгений Герчаков, Олег Ботин, Александр Чутко, Константин Быков, Юрий Думчев
Продолжительность — 177 мин.
Легенда закончилась — «Трудно быть богом» Алексея Германа, фильм, которого многие ждали более десяти лет (а кто-то и более сорока) без чёткой надежды на его окончательную материализацию, идёт в кинотеатре. Абстрактный здравый смысл диктует — увидеть это надо, ведь последний великий русский режиссёр, прощальная песнь, проект всей жизни, всё такое. Надо ли это видеть всем — вопрос интересный.
«Трудно быть богом» на круг выходит не столько фильмом, сколько таким трёхчасовым монументом режиссёру — причём не лично Алексею Юрьевичу, а условному режиссёру с заглавной «Р», режиссёру-богу, создателю миров, в чьей власти каждый миллиметр экрана. Это кино стопроцентно режиссёрское — не только в том, что здесь, по сути, устраивается подробнейший трёхчасовой мастер-класс об уникальности самой формы кинематографа (то есть, той материи, что подчиняется режиссёру) по сравнению со всеми остальными ветвями искусства, но и в том, как режиссёрское видение принимается не просто за важнейшую, а за единственную точку отсчёта.
От сценария остаются рожки да ножки — повествование сознательно размывается, тонет в вечном дыму и булькающей жиже, ключевые реплики вязнут в многослойном и с издевательской виртуозностью оркестрованном шуме и бормотании. Сюжет практически закольцовывается и ползёт от заснеженного старта до заснеженного финала, выдерживая одну-единственную зудящую ноту — тем, кто читал книгу, будет сложно узнать в этом густонаселённом чёрно-белом месиве Стругацких; тем, кто её не читал или не представляет её общей канвы, придётся многое объяснять.
Драматургические приёмы, то есть, Герману без надобности — в его чавкающем, преувеличенно физиологическом мире (кажется, ни в одном другом кино в мире не сморкаются и не харкают столь регулярно и смачно) нет спасительных подпорок трёхактной структуры, героического перерождения или финального катарсиса. И это всё тоже работает на предельно ясную режиссёрскую мысль — в мире, в котором за серыми обязательно придут чёрные, никогда не будет ничего, даже высшей драматургии; только вечное клокотание нечистот и торжество телесных функций.
Да, эта авторская мысль более-менее чётко считывается и минут через пятнадцать после начала погружения в этот болезненный чёрно-белый мир, выстроенный на экране на немыслимом, ежесекундно поражающем воображение уровне детализации. Нужно ли было растягивать это всё на три часа экранного времени? Наверное, нет. Хотел ли Герман, чтобы на его фильме зрителю было просто? Наверное, нет. В этом тоже скрывается абсолютный режиссёрский диктат — в том, как собственное видение реализовывается без оглядки не только на драматургические законы, но и на предположительные реакции предположительного зрителя.
Можно, пожалуй, сказать, что в «Трудно быть богом» Герман окончательно окуклился внутри своего сознательно непроницаемого киноязыка — а можно и что здесь он достиг самой чистой и совершенной его формы. В этом фильме с дьявольской виртуозностью и детализацией создаётся безвоздушное и непригодное к жизни пространство — и тут уж иначе не выкрутишься; решать, что в этом видеть, прощальный шедевр мастера или издевательски затянутый и никому не нужный трюк законченного мизантропа, каждому придётся самостоятельно.
Вердикт — прощальный монолит от Алексея Юрьевича Германа — огромный, тяжеленный, сложнейший, для многих непостижимый
