«Быть добрым» — резонно, что так называют свой альбом образца 2014-го года именно американцы Swans. Легендарный в альтернативных кругах проект Майкла Джиры всегда казался явлением не совсем из этого времени, особенно на альбомах последних лет — на них они представали стоиками, утверждающими старорежимные ценности, не только доброту, но и терпение и трудолюбие. И то, и другое требуется в изрядном количестве — и чтобы делать музыку Swans, и чтобы её слушать.
Выбравшись на сцену примерно из тех же нью-йоркских галерей начала 80-х, что и Sonic Youth (как и Ким Гордон, Джира по образованию художник), Swans с самого начала были максимально антагонистичны даже по меркам такого приветствовавшего шум и гам движения, как no wave. Начав с тоталитарного шумового индастриала, смысл которого, кажется, был в первую очередь в достижении максимально экстремального состояния минимальным количеством изменений в общем потоке звука, Swans со временем стали сбавлять громкость, но не концентрированную лютость своей музыки. Появились готические мотивы, электронные эксперименты, наждачный эмбиент — а потом, в один прекрасный день 1996-го года, Джира решил, что сказал всё, что хотел, распустил группу и ушёл играть аскетичное и строгое кантри в новом проекте Angels of Light.
Swans возродились внезапно для всех, в 2010-м, в новом расширенном составе и новом качестве — на первой после воссоединения пластинке с поэтичным названием «My Father Will Guide Me Up the Rope into the Sky» они предстали этакими пост-роковыми примитивистами-почвенниками. В том смысле, что если, скажем, группа «Мегаполис» плетёт пост-рок прямо из воздуха, то Swans играют так, словно вздымается сама земля; ну, или ЧТОБЫ она начала вздыматься. Забавным образом воссоединение превратило Swans из отчаянных маргиналов в важный коллектив — предыдущий альбом «The Seer», титанический двухчасовой опус невиданной силы, активно всплывал в списке лучших альбомов года во множестве важных изданий (в том числе, ха-ха, и у нас). «To Be Kind» — продолжение и развитие идей «The Seer»; снова двухчасовой размах, снова марафонские хронометражи (половина треков больше десяти минут, ещё один тянет на тридцать), снова безразмерный шумовой рок как средство прорыва насквозь, на другую сторону всего.
Как и на «The Seer», Swans пользуются обширной жанровой палитрой. Здесь есть и окоченелый робо-фанк циклопических размеров («A Little God in Your Hands» и 17-минутная «She Loves Us!», звучащая, как затяжное пике Звезды Смерти), и дрейфующий потусторонний блюз (посвященный великому блюзмену Хаулин Вулфу номер «Just a Little Boy», отвечающий на внезапный вопрос о том, что получилось бы, вздумай Oxbow исполнить кавер на Einstuerzende Neubauten, пригласив при этом на вокал Игги Попа изобразить Джима Моррисона; или наоборот, точно не разобрать), и пронзительные отходные, завершающие обе половины на альбома на ноте тяжело заработанного умиротворения («Some Things We Do» и «To Be Kind», по крайней мере, в первые несколько минут).
Впрочем, важнее обращения к любому жанру то основное, корневое звучание новых Swans, что созрело и оформилось к «The Seer» и перелилось сюда — шаманский гитарный гром, полнее всего воплощенный в 34-минутном центральном номере «Bring the Sun / Toussant L’Ouverture». Это оглушительное, всеобъемлющее звучание потрясающе аскетично — в случае Swans сложно говорить о конкретных инструментальных партиях или аранжировках, все инструменты сливаются в единый ослепительный шум, построенный на постоянном повторении. Никакой механистичности (в которой вполне можно было упрекнуть раннюю инкарнацию группы) в таком подходе при этом нет — скорее, Swans действуют как слаженная кузнечная артель, чётко знающая, что конечному результату их работы жизненно необходим каждый удар по струнам. И в этом мужественном, практически ритуальном примитивизме они находят силы буквально-таки плавить границы реальности. Когда на десятой минуте постепенно закипающей «Bring the Sun» вступает вдруг хор, призывающий Солнце, оно приходит на самом деле, загораясь и пылая внутри самой музыки ярче всех кузнечных печей этот мира, обжигая, ослепляя, яростно и свирепо утверждая торжество бытия над небытием. Возможно, одно слово в названии этого альбома всё-таки лишнее — ему стоило просто называться «To Be».
Сергей Мезенов
