«А назём взять? Морговали?» — дочитываю я «Бабушкин праздник» Астафьева и только из контекста понимаю значение последнего слова: с назёмом лучше растёт картошка, а морговать (ударение на первый слог) — пренебрегать таким удобрением, испытывать к нему отвращение. Фасмер указывает, жители каких территорий в своей речи используют это слово, и добавляет ещё один сибирский вариант — мордовать. А моя бабушка, родившаяся в Иркутской области, всегда говорит тому, кто отказывается от её стряпни: «Что ж ты брандуешь». И многие не понимают, о чём идёт речь.
Слова, употребляемые только жителями той или иной местности, называются диалектными (диалект — это речь жителей той или иной местности). Сельские и деревенские старожилы могут быть настоящими кладезями диалектных слов, и так интересно искать незнакомому слову какую-то общеупотребительную замену, понимая, что найти её удаётся не всегда.
Большое количество диалектных слов мы видим на страницах художественных произведений, существует и специальный термин для их обозначения — диалектизмы («слова или обороты речи из какого-нибудь диалекта, употреблённые в литературном языке», читаем мы в «Толковом словаре Ожегова»). Авторы используют в своих произведениях диалектизмы, чтобы окунуть читателя в местный быт, такой привычный для персонажа, чтобы подчеркнуть особенности речи героя произведения. Диалектизмы мы находим у Тургенева, Шолохова, Распутина и многих других авторов. Вернёмся к произведениям нашего земляка Виктора Петровича Астафьева, вот несколько лексических диалектизмов: «туесок», «полати», «увал», «турусы», «подойница», «считаться». И ещё со школьной скамьи многие помнят строки Есенина:
Пахнет рыхлыми драчёнами,
У порога в дёжке квас.
Над печурками точёными
Тараканы лезут в паз.
Интересно и то, что многие слова, давно и прочно вошедшие в литературный язык, восходят к диалектизмам, например: филин, тайга, земляника, очень, доярка.
