Без двенадцати

У суда присяжных отберут тяжелые преступления

На недавнем заседании Совбеза в Ставропольском крае президент России Дмитрий Медведев выступил с предложением о лишении суда присяжных права рассматривать преступления, совершаемые преступными сообществами и организованными преступными группировками. Глава государства заявил, что коллегии непрофессионалов не справляются с такими делами. Пока, правда, не ясно, готов ли соответствующий законопроект.

Дмитрий Медведев также поднял тему об экстерриториальности дел, связанных с экстремизмом и терроризмом.

- Можно было бы принять в ближайшее время решение изменить территориальную подсудность по делам экстремистского и террористического характера, чтобы бандиты и коррупционеры не могли оказывать давление на суды, — сказал глава государства. — Если не можем качественно привлечь к ответственности бандитов здесь, будем делать это в другом месте — в Москве, Санкт-Петербурге, на Камчатке. Они должны быть наказаны.

С президентом согласны большинство экспертов. Однако лишь с общим посылом. Мнения расходятся в мелочах. Например, некоторые считают, что лишение судов присяжных права рассматривать дела организованных преступных групп ослабляет позиции защиты в судебном процессе. Одна из причин — профессиональные судьи менее сентиментальны. Иные правозащитники даже называют это решение шагом назад и считают, что гипотетически это может привести к ужесточению и даже репрессиям.

Кто-то говорит, что все дело в менталитете русского народа. Наши сограждане сильнее боятся милиции, а не бандитов. И склонны жалеть последних.

Впрочем, суд присяжных даже в развитых странах не считается панацеей от несправедливости, и ему не отдают на «откуп» все дела. В США, например, присяжных обвиняют в чрезмерной жестокости. Причем судебные ошибки там гораздо более суровы, нежели у нас. Невинный может отсидеть лет пятнадцать к тому моменту, когда выяснится, что он не совершал никакого преступления.

Хотя в отношении экстерриториальности большая часть экспертов склонна согласиться с президентом. Но также необходимо учитывать соблюдение прав обвиняемых. По мнению юристов, экстерриториальность позволит избежать злоупотреблений — как в отношении возможного ужесточения наказаний с учетом местной специфики, так и его незаслуженного смягчения. Москва ищет разумные подходы в данной сфере, лишая возможности решать подобные вопросы на местечковом уровне. Нейтральное отношение к людям, проходящим по такого рода делам, позитивно влияет на объективность рассмотрения дела.

В особенности претензии касаются резонансных дел. Власти считают, что многие приговоры неправильны, они не соответствуют реальной тяжести совершенного преступления. Будет ли продолжен в России эксперимент по созданию независимой судебной власти с участием общества, пока непонятно. По крайней мере, аргументов в пользу продолжения реформ — например, роста правосознания, высокой общественной поддержки или значимого количества решений, свидетельствующих о самостоятельности судебной власти, — нет.

Одна из главных особенностей суда присяжных — обеспечение состязательности сторон — уходит в прошлое. Однако существует и еще одна точка зрения. Виновато не общество, а сами обвинители. Они тоже оказались не вполне готовы к ораторской полемике. Многие эксперты уверены, что обвинение продемонстрировало полную неприспособленность обеспечивать доказательную базу в суде в такой форме.

Этой проблемы, как ни странно, не существует в профессиональном суде — несмотря на разработки теоретиков реформы, пытавшихся обеспечить объективность судебных решений, административная организация системы привела, напротив, к полной его управляемости председателями судов, влиятельными интересантами и, в случае необходимости, политической властью. А вот в суде присяжных строгий контроль теряется.

Александр Глисков, адвокат, депутат городского Совета Красноярска:

- Подсудность суда присяжных, на мой взгляд, принципиально определена неправильно. На рассмотрение им отдаются сегодня наиболее тяжкие преступления. Практика показала, что в большинстве случаев выносятся обвинительные приговоры. Правда, они, как правило, отменяются Верховным Судом РФ. Оправдательные приговоры присяжных носят единичный характер. Да и то вызывает сомнения объективность коллегии.

А вот те дела, где присяжные могли бы быть эффективным инструментом, то есть преступления небольшой или средней степени тяжести, как раз в такой суд не попадают. Дела экономической направленности тоже сюда не попадают. Я не думаю, что в тех случаях, когда у человека пытаются отнять бизнес посредством уголовного дела, присяжные бы поддержали рейдеров. Но здесь-то и кроется безвыходность ситуации — у такого дела просто нет шансов попасть в суд присяжных. То есть террорист может, а обычный человек — нет.

Потому отказ от рассмотрения судом присяжных наиболее тяжких преступлений, на мой взгляд, правильный шаг. Но должна быть и противоположная тенденция — отдайте дела небольшой и средней тяжести в ведомство присяжных.

Дмитрий Саушкин, директор юридической компании «Консул»:

- В суде присяжных довольно часто совершаются ошибки. И это вполне объяснимо, ведь никто из коллегии не является профессиональным юристом. На этих людей можно в большей степени воздействовать при помощи ораторского искусства. То есть решение выносится не на основании законов или знаний, а на основе чувств. Конечно, есть и положительные моменты, но они не перевешивают негатива. Думаю, в нашей коррумпированной системе правосудия этот инструмент еще долго не будет применим на полную мощь.

Я не согласен с позицией, когда говорят, что суд присяжных является признаком цивилизованного общества. Мол, без него мы страна третьего мира. Ведь и за рубежом не все так однозначно. В некоторых странах существуют ограничения на применение суда присяжных. Это связано все с тем же — в коллегии сидят непрофессионалы. Присяжные — это лишь одно из средств правосудия, но далеко не единственное.

Думаю, введение этого института возможно лишь тогда, когда большинство наших граждан будут профессиональными юристами. Согласитесь, этого нельзя даже представить.

Владимир Черников, руководитель охранно-сыскного объединения «Сибирская защита»:

- Суд присяжных — изобретение европейское. А в Старом Свете другая культура. По сути, там все другое — гарантии свободы, неприкосновенности и так далее. У нас всего этого нет. Наши люди зависимы от многих факторов. Не важно, какие права и свободы записаны на бумаге, но россиянину никто не может гарантировать неприкосновенности жилища или автомобиля, например. А раз так, о чем мы тогда говорим?

Безусловно, участие общественности в той или иной степени в системе правосудия необходимо. Но не думаю, что это может быть только суд присяжных. Вспомните, в советский период был развит институт народных заседателей.

Если уж и оставлять институт присяжных в России, необходимо понимать, что гарантировать и защитить эту систему от заказных приговоров мы не сможем. Ну, по крайней мере, в той системе ценностей, которая сегодня сложилась в России.

Алексей Клешко, заместитель спикера Заксобрания Красноярского края:

- Думаю, что в отношении экстремизма президент прав. Список дел, не относящихся к ведению судов присяжных, можно расширить. В особенности, на мой взгляд, стоит посмотреть аспект, учитывающий специфику территориальных образований.

Очевидно, что введение такого института, как суд присяжных, должно было сопровождаться качественной подготовкой самих заседателей. Институты не создаются просто так на пустом месте. Просто издать закон или взмахнуть волшебной палочкой не удастся. По этому поводу необходимо было проводить общественные слушания, привлекать экспертов. Согласен, с одной стороны, суд присяжных — это голос народа. Но он должен обладать хотя бы какой-то профессиональной подготовкой, исполнять элементарные правила, о которых знает любой юрист. Большая часть населения России о них даже не подозревает. Потому прежде всего нужно воспитывать присяжных. Только тогда этот институт имеет право на существование.