Осень. Падают рейтинги

Ноябрь в России открылся политической сенсацией. По данным самых свежих социологических опросов, рейтинги доверия Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву синхронно упали, причем рейтинг премьера опустился до самой низкой отметки за все время его работы в этой должности. Эксперты и аналитики зашевелились — неужели народ устал от тандемократии и с западных рубежей России потянуло оранжевым дымком?

Итак, по результатам еженедельного социологического мониторинга, проведенного фондом «Общественное мнение» (ФОМ), рейтинг доверия Дмитрию Медведеву составил 56 %, а Владимиру Путину — 66 %. То есть президенту доверяют более половины опрошенных россиян, а премьеру — так и вовсе две трети опрошенных. Число тех, кто не доверяет Медведеву, составило 14 %, а Путину — 12 %. Остальные затрудняются ответить.

Цифры вполне себе приемлемые не только на фоне памятных ельцинских 6 процентов в начале 1996 года или текущих 4 процентов доверия президенту соседней Украины Виктору Ющенко. К примеру, президенту США Бараку Обаме, по последним опросам, доверяют 52 % населения США, Николя Саркози поддерживают 64 % французов, а премьер-министр Великобритании Гордон Браун и вовсе пользуется доверием 35 % населения своей страны. Так что и Дмитрий Анатольевич с его 56 %, и Владимир Владимирович с 66 % выглядят очень достойно и на мировом уровне.

Но можно посмотреть на эти цифры и под другим углом. Еще неделю назад рейтинг доверия Медведеву составлял 62 %, а Путину — 72 %. То есть у обоих за неделю рейтинг синхронно снизился на 6 %. А рейтинг недоверия за те же 7 дней у президента вырос на 3 %, а у премьера — на 2 %. Добавим, что на 4 % упал рейтинг доверия «Единой России».

Прокремлевские эксперты поспешили выступить с разъяснениями происшедшего конфуза. Президент ФОМ Александр Ослон объяснил, что рейтинги доверия власти каждый раз падают осенью в связи с общей депрессией населения, а весной — возрастают. Другие специалисты обратили внимание на то, что падение рейтинга власти находится в пределах статистической погрешности, то есть, возможно, объясняется тем, что в число опрашиваемых случайно попала пара десятков пессимистов, которых в прошлой выборке не было. Впрочем, есть и более интересная версия происшедшего.

В ожидании оппозиции

Что происходило на неделе, когда проводился последний замер рейтинга доверия власти? Выборы происходили в стране — сразу 7 000 кампаний в различные органы власти, у нас же сейчас единый день выборов («Юрьев день», ехидничает оппозиция). В том числе были выборы в Москве, закончившиеся небывалым триумфом «Единой России» и невиданной по нынешним временам политической стабильности реакцией так называемой «системной оппозиции» (партий, в меньшинстве представленных в Госдуме). Дошло до того, что фракции КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России» покинули зал, где проходила очередная сессия Думы, и потребовали встречи с президентом для обсуждения итогов выборов. ЛДПР и справедливороссы, правда, вернулись в Думу уже на следующий день, а коммунисты — три дня спустя. Но факт остается фактом — впервые за последние 9 лет все партии, кроме правящей «Единой России», совместно покинули зал заседаний, что дало повод заговорить о формировании у оппозиции единого фронта.

Масла в огонь добавили и результаты другого опроса общественного мнения, проведенного в октябре фондом «Левада-центр». 71 % принявших в нем участие россиян положительно ответили на вопрос: «Нужна ли России оппозиция?». Два года назад с этим согласились 66 % опрошенных, а в 2002 году — всего 56 %. К действующей оппозиции, впрочем, опрошенные относятся без особого пиетета — о КПРФ положительно отозвались 34 % участников опроса, «Справедливую Россию» одобряют 28 %, ЛДПР — 26 %. При этом либералов из «Яблока» и «Правого дела» поддерживают 8 × 7 % опрошенных соответственно. Зато отрицательно к «Яблоку» относятся 31 % опрошенных, ЛДПР не любят 28 %, а КПРФ — 21 %.

Недоверие широкой общественности к либералам вполне понятно — официальный Кремль в последние годы сделал все, чтобы общество с дрожью вспоминало о «лихих девяностых» и проклинало «грабительскую приватизацию», «криминальный беспредел», «черный вторник» и прочие приметы эпохи, когда в России пытались строить классическую (не суверенную) демократию.

Впрочем, из опроса «Левада-Центра» напрашивается более широкий вывод, чем неприятие обществом либеральных демократов. Нельзя не признать, что чем сильнее крепнет вертикаль власти и растет процент голосов, собираемых по итогам очередных выборов представителями «Единой России», тем больше общество скучает по оппозиции. Не истеричной, не скандальной, но способной вступать в дискуссии с властью и быть услышанной представителями правящей партии. Возможно ли формирование в России такой оппозиции на основе одной из существующих партий (о чем каждая из них, безусловно, мечтает)? Маловероятно. Но кто тогда может возглавить новую политическую силу в России, за которой пойдет если не большинство, то большинство из меньшинства?

Песок или цемент?

В этом месте давайте сделаем шаг в сторону и поразмышляем о перспективах развития тандемократии в России вообще и политического союза Дмитрия Медведева и Владимира Путина в частности. В последнее время в этой паре то ли действительно наметились разногласия по некоторым вопросам, то ли нас старательно пытаются в этом убедить кремлевские политтехнологи. Возможно ли противостояние внутри тандема? Или, цитируя одного известного эксперта, конфликт между Путиным и Медведевым нереален, как конфликт между песком и цементом в бетоне?

Версии на этот счет существуют самые разные. Одна из них утверждает, что Дмитрий Анатольевич лишь одна из фигур в колоде Владимира Владимировича, которой в данный конкретный момент времени доверено управление государством, но которая с легкостью будет убрана в колоду и перетасована, когда необходимость в ней отпадет. По этой версии, в 2012 году Медведев пересядет в кресло председателя Конституционного суда и о его былом величии будут напоминать только фотографии официальной хроники. А Путин станет президентом России на два следующих срока — 12 лет по новому закону.

По другой версии, Дмитрий Медведев и Владимир Путин уже величины одного порядка и гаранты политической стабильности на долгие годы, которые будут сменять друг друга у власти, пока на это будет хватать здоровья. При этом между ними существует полное доверие и взаимопонимание, а видимость конфликтов создается для проверки ближайших кадров на выдержку и лояльность. Не прошедшие проверку автоматически выбраковываются.

Менее реалистично звучит версия о том, что, взойдя на пост президента в качестве временной фигуры, Дмитрий Анатольевич за полтора года у власти пересмотрел взгляды на собственную роль в политической системе России и готов исполнить миссию нового Горбачева. На увольнение премьера он, конечно, вряд ли решится, но и на почетную ссылку в Конституционный суд уже тоже не согласится, и к 2012 году придется придумывать новую систему развития тандемократии в России — вряд ли Владимир Путин согласится оставить Дмитрию Медведеву те же премьерские полномочия, что есть у него самого сейчас.

И вот тут возникает еще одна версия, голоса в поддержку которой раздаются в последнее время все активнее. Что, если на смену тандемократии в России придет-таки двухпартийная политическая система, когда в стране будут сформированы две примерно равных по силам партии, достаточно вменяемых и стабильных, чтобы избежать прямой конфронтации друг с другом вне системы демократических выборов. Как демократы и республиканцы в США, к примеру. Система, когда одна сильная партия регулярно сменяет у власти другую, обеспечивая преемственность единого геополитического курса и охраняя демократические институты, представляется более стабильной в современном обществе, нежели вертикальная структура власти, более свойственная монархиям позапрошлого века.

Так не собирается ли наша тандемократия плавно перерасти в ту самую демократию, выстроенную вокруг двух сильных лидеров, которые имеют общие взгляды по основным вопросам, но отличаются степенью либеральности взглядов и жесткости выражений?

Ведь понятно, что построить дом только из песка или только из цемента вряд ли возможно, но если чуть изменить пропорции этих ингредиентов, в результате получится все тот же бетон, и, может быть, даже более прочный.