Всемирно известный скрипач Вадим Репин впервые побывал в Красноярске. В западной прессе его называют не иначе как «русский Паганини», и приезд музыканта столь высокого класса стал возможен исключительно благодаря содействию МДМ-банка.
Вместе с Красноярским академическим симфоническим оркестром под руководством Марка Кадина Репин исполнил одно из красивейших и сложнейших произведений мировой музыки — Концерт для скрипки с оркестром И. Брамса. В интервью «ВК» он отметил, что остался очень доволен новым музыкальным знакомством и не исключает, что еще не раз приедет с концертами в Красноярск.
Музыкальное путешествие
Я выступал и с российскими оркестрами, и с европейскими, и с американскими. Безусловно, в музыке очень многое зависит от каких-то сложившихся традиций, и в каждой стране они свои. Но сравнивать их я не берусь, потому что в искусстве это бессмысленно. Для меня лично очень важно найти контакт с оркестрантами, чтобы во время нашего совместного исполнения это был бы не очередной пробег сквозь музыкальное произведение. Нужно, чтобы у каждого из музыкантов осталось от этого какое-то впечатление, чтобы у нас действительно получилось музыкальное путешествие. В Красноярске, как мне показалось, это произошло. А еще здесь очень интимная атмосфера в концертном зале, что приятно.
Музыка по любви
Я сам планирую свои программы — что поставлю на сезон, то и буду исполнять. Репертуар довольно обширный — в этом сезоне 12 оркестровых программ и две-три камерных, всего порядка 120 выступлений. Разумеется, у меня есть свои предпочтения, и концерт Брамса, который я исполнил в Красноярске, — одно из них. Наверное, это вообще мой самый любимый скрипичный концерт. Исполняю я и современную музыку, для меня пишут многие композиторы. Например, ирландский композитор Джеймс Макмиллан недавно написал замечательный концерт, я уже ознакомился с нотами. И в мае состоится его большая премьера, я буду исполнять этот концерт с Лондонским симфоническим оркестром под управлением Валерия Гергиева. А в июне в Карнеги-холле пройдет американская премьера концерта с Филадельфийским симфоническим оркестром, созаказчиком этого произведения.
Судьбоносный случай
Мое первое знакомство со скрипкой — настоящий инцидент. (Смеется.) Так получилось, что в музыкальной школе в Новосибирске, куда меня привела мама, не было больше мест ни на один инструмент, только в класс скрипки. И так она вошла в мою жизнь и вдруг заняла среди моих игрушек первое место. Мне тогда исполнилось пять лет. С того момента музыка меня всецело увлекла и стала не то что даже главным делом моей жизни, а самой жизнью. И то, что я на профессиональной сцене с семи лет, наверное, помогло мне с ранних лет выработать в себе чувство ответственности за то, что я делаю. Понимание, что, прежде чем выйти к людям и что-то для них исполнить, ты должен выучить произведение от и до. И эта профессиональная ответственность накладывает отпечаток и на мое отношение к повседневной жизни, я не могу их разделять.
Хотя, конечно, ничего просто не давалось. Формировался вкус, какие-то музыкальные предпочтения — на это нужно было время и усилия. Очень люблю романтическую музыку — Брамса, Эльгара. И порой даже приходилось бороться в чем-то с самим собой, чтобы остаться верным традициям музыкантов, которых я уважаю больше всего в жизни, — таких музыкантов, как Рихтер и Ойстрах. Их традиции, их отношение к музыке я пытаюсь укрепить своим творчеством.
Конкурс не панацея
Чем была для меня ранняя слава? Что скрывать, конечно же, это приятно. (Улыбается.) Но до определенного возраста для меня это была некая игра. Свой первый Международный конкурс Венявского в Польше я выиграл, когда мне было 11 лет. И воспринял участие в нем не больше чем просто очередное выступление. А вот на Международном конкурсе скрипачей имени королевы Елизаветы в Брюсселе я в 16 лет испытывал уже совсем другие чувства. Помню, очень волновался перед выходом на сцену. А еще было ощущение какой-то неуверенности, одолевали неприятные мысли: а вдруг не получится победить? Эта тяжелая ноша сомнений сильно давила на плечи, и пришлось с ней побороться.
Мне трудно сказать, что в большей степени может содействовать продвижению молодых музыкантов, — единых рецептов здесь нет, карьера у всех складывается по-разному, у каждого своя судьба. Это может быть какое-то особое выступление с телевизионным показом на весь мир. Или сотрудничество с каким-то известным дирижером, который своим восторженным отношением может помочь молодому музыканту, вывести его на большую сцену. А в то время, когда я еще учился в Новосибирске, мы с моим педагогом профессором Захаром Нахимовичем Броном видели конкурсы как единственный выход на мировую арену. Причем именно самые трудные конкурсы для скрипачей — я принял участие в трех международных конкурсах. И нисколько не жалею, что так сложилось. Хотя не очень положительно отношусь к самой идее музыкальных конкурсов. Мне кажется, сравнивать, судить, кто лучше из музыкантов, — очень сложная задача. Но что поделать, если часто другого пути для продвижения просто нет?..
Счастливые встречи
Для музыканта очень важна ранняя встреча с талантливым педагогом. Но таких, для кого преподавание является подлинным призванием, всегда единицы. И мой педагог Захар Нахимович — один из ярчайших представителей педагогики хрестоматийного знания инструмента. Обучение у него — то, с чем мне по-настоящему повезло, это одно из важнейших событий в моей жизни. И, конечно же, очень большую роль в моей профессиональной карьере сыграла семья, отношение родителей к моим творческим успехам.
Сам я не преподаю постоянно, у меня нет своего класса. Но, как уже стало традицией, очень часто в дни моих гастролей я прихожу в музыкальные школы в разных городах мира, встречаюсь с молодыми музыкантами, даю им небольшие мастер-классы. Профессионально в них что-то изменить я вряд ли сумею, но, надеюсь, могу их как-то поддержать и воодушевить в их творческих устремлениях. Может, когда-нибудь получится дать такой мастер-класс и в Красноярске.
Елена Коновалова, «Вечерний Красноярск», №13 (254)
