«Снегурочка»

«Снегурочка» – вторая работа молодого режиссера Николая Покотыло в Красноярске. Дебютировал он здесь в начале сезона постановкой мюзикла«Овод» в театре музкомедии. Некоторую невнятность режиссуры в нем прикрыли актерские работы и интересное пластическое решение балетмейстера Марины Суконцевой. В «Снегурочке» фокус не прошел.

Постановочная задача в «Оводе» была проще – этот мюзикл Александра Колкера не особенно раскручен. Иное дело «Снегурочка», которая идет чуть ли не в каждом втором театре страны, а то и чаще –попробуй найди здесь оригинальное решение! Впрочем, режиссер попытался –добавил эротизма. Но то ли смелости не хватило использовать эту«находку» до конца, то ли элементарного понимания – а зачем это здесь вообще? Попытка внести некоторую пикантность в сказочный сюжет? Маловероятно. Представьте себе сцену, где целомудренная Снегурочка, еще минуту назад не знавшая любви, ложится перед Мизгирем – бери меня, любимый. Быстро же она созрела! А сцена, где Мизгирь, разгоряченный страстью, сначала валит любимую наземь, а потом, с упорной настойчивостью малыша из детсада, начинает зачем-то тягать ее за ногу – это что за«оригинальный» прием?!

Подобными эпизодами нашпигован весь спектакль. От столь грубого обытовления поэтичная атмосфера сказки, заданная музыкой Римского-Корсакова и очень удачным художественным оформлением Кристины Федоровой, рушится прямо на глазах. Да разве проблема только в атмосфере! Спектакль настолько статичен, что о многих событиях в нем приходится лишь догадываться. Когда, например, Мизгирь успел влюбиться в Снегурочку? По сюжету он заметил ее, когда приехал выкупать свою невесту Купаву. Но эта сцена (как и многие другие) в постановке отсутствует – логика действия нарушена. А Мизгирь, простоявший столбом на заднем плане, пока Купава простодушно хвасталась своим счастьем, вдруг отвергает ее и устремляется к Снегурочке.

Или сцена его самоубийства – абсолютно никак не обыграна! После гибели Снегурочки отчаявшийся Мизгирь прыгает куда-то за сцену – лишь отчетливо слышен хлопок от прыжка. Оказывается… он утопился! И об этом тоже остается лишь догадываться. Как шутили зрители в антракте – не хватает бегущей строки. И претензии здесь не к артистам – мизансцены не выстроены режиссером. А бесконечная перебивка сюжетных линий занавесом – просто примитивна.

Кстати, видимо, для самых непонятливых в программках было изложено краткое содержание происходящего. Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное при просмотре русских опер? В западных, идущих на языке оригинала, или в балетных постановках это уместно. Но – в отечественных, на родном языке?! Впрочем, в этом спектакле без шпаргалки не обойтись – четырехактную оперу сократили в два раза. Иначе, мол, публика не высидит.

Подобная установка – вопрос, по меньшей мере, спорный. Но дело не в этом – сокращать нужно с умом. Художественный руководитель театра Сергей Бобров, как известно, весьма вольно обращается с балетным материалом. Но делает это так тонко, что вырезанные сцены даже не вспоминаются – настолько целостны и органичны его постановки. В «Снегурочке» подобная целостность и единая логическая выстроенность отсутствуют.

Все, что остается, – насладиться интересным художественным решением и голосами вокалистов. И Снегурочка (заслуженная артистка России Вера Баранова), и Лель (Анастасия Лепешкина), и Купава (Светлана Левчук) – выше всяких похвал. Весьма достоверен молодой солист Алексей Бочаров – рослый, фактурный, именно таким и представляется роковой красавец Мизгирь. Обидно, что его мужская стать обыграна столь сомнительным способом.

Елена Коновалова, «Вечерний Красноярск»
фото Андрея Минаева