16 апреля Мортен Харкет, бывший солист легендарной поп-группы A-Ha, открыл свой мировой тур концертом во Дворце спорта имени Ивана Ярыгина. Лично я был бы не против, если бы мировые звезды почаще открывали свои туры именно так.
Этот тур – первый выход Харкета в сольное плавание после того, как A-Ha окончательно прикрыла лавочку (кстати, трансляцию их прощального концерта в Осло смотрела многомиллионная аудитория по всему миру). К тому же он приурочен к выходу альбома «Out of My Hands», первой пластинки певца, выпущенной им в статусе не действующего, а уже бывшего солиста знаменитой поп-группы (в общем зачете Харкета это уже четвертая сольная работа). Некоторые мелкие огрехи, свойственные самому началу любого большого пути, на красноярском концерте были немножко заметны – то гитара у Мортена отказывалась включаться, то сам певец не успевал, как следует, распеться, когда нужно было брать высокую ноту. «Мы сами ещё этих песен толком не знаем», - будто бы извиняясь, сказал он после исполнения какой-то из вещей с новой пластинки. Публика вежливо согласилась – хотя на самом деле мы, в некотором смысле, абсолютно все эти песни знали очень давно.
И дело тут не только в том, что свежайший альбом певца «Out of My Hands» уверенно продолжает с того же места, на котором на своей последней пластинке «At the Foot of the Mountain» остановились A-Ha (оба альбома даже сделаны с привлечением одного и того же саунд-продюсера). Важней другое - в музыке Харкета, в том виде, в каком она прозвучала на красноярском концерте 16 апреля, легко угадывается целый микрокосм поп-, а, впрочем, и не только поп-музыки 80-х, переработанной и переосмысленной два десятилетия спустя человеком, заставшим её в самом расцвете.
Вот в мелодии припева всплывает вдруг задумчивый привет новым романтикам; вот рвётся к небесам сквозь решетчатую крышу дворца спорта размашистая стадионная мелодика, выведшая в своё время в люди U2 и Simple Minds; вот закипает богатая благородная истома певцов вроде Билли Джоэла и Фила Коллинза; а вот старая песня самого Харкета внезапно оказывается вольной перепевкой знаменитой «Where Is My Mind» группы Pixies. Конечно, в данном случае речь идёт не столько о заимствованиях, сколько о духовном родстве – и в случае Харкета, который и сам плоть от плоти 80-х, такой энциклопедический подход к музыке породившего его десятилетия был более чем уместным. Благодаря ему на концерте певца, первом в Красноярске, с первых тактов первой песни чувствуешь себя практически как дома. Ну, или словно полтора часа слушаешь песни с саундтреков уже забытых, но всё равно милых сердцу комедий про школьные 80-е.
В принципе, вполне можно сказать, что концерта могло бы быть и немного побольше (Мортену и его группе не хватило вот буквально одной-двух ярких песен, чтобы окончательно выбить публику из радостного благодушия в полный экстатический восторг). Но и то, что было продемонстрировано Красноярску, артист разыграл практически безупречно. По самой пластике Мортена на сцене было видно, что перед нами – поп-звезда с огромным опытом и тонким чувством того, как надо вести себя на сцене. Как Мортен сгибает коленки, как будто бы небрежно расстегивает ещё одну пуговичку на рубашке, как, обнимая микрофон, искусно маскирует сценическими движениями тот факт, что он подглядывает в шпаргалку со словами, приклеенную к сцене техником – во всём этом чувствовалась рафинированная харизма и высокий профессионализм. Вот заканчивается песня, Мортен убирает гитару за спину и застывает – свет гаснет, и застывший силуэт на сцене запросто можно принять за Элвиса; группа Мортена тут же, будто почуяв набрякшее в воздухе сравнение, заводит «Move to Memphis». Казалось бы, много чести – где A-Ha, а где Элвис; но на самом деле, если отринуть предрассудки, между двумя исполнителями куда больше общего, чем может показаться. По крайней мере, когда под непременную финальную «Take On Me» начинали радостно сходить с ума девушки, которых во время сочинения песни не числилось даже в проекте, становилось отчетливо ясно, что язык поп-музыки – штука абсолютно универсальная. Что если говорить на нём правильно, то достучаться можно до каждого, сквозь любые языковые, временные и поколенческие барьеры. И Мортену Харкету это правильное говорение – да, как и Элвису – вполне подвластно.
Сергей Мезенов,
фото Юлии Демкиной
