Не родился ещё здравомыслящий беллетрист, который своими руками зарежет несущую золотые яйца курочку; вот и обещанное завершение авторской трилогии о Кладбище забытых книг обернулось романом-смычкой, намекающим на загадочное и великолепное нечто, когда-нибудь да грядущее на полки книжных магазинов. Читать «Узника неба» можно лишь ради сомнительного удовольствия пробежаться по этому мостику (сколоченному, что уж греха таить, примитивно, но функционально), на ходу разглядывая оставленные чьим-то ножом зарубки на перилах. В зарубках — ключи к некоторым сюжетным мотивировкам из предыдущих романов серии, призванные не столько объяснить поклонникам минувшее, сколько поощрить их за процесс чтения этой безделицы.
Бешеную популярность опусов испанца Карлоса Луиса Сафона объяснить непросто — впрочем, как и успех большинства авторов, подвизающихся на ниве развлекательной литературы. Да, его дебютная для массового читателя «Тень ветра» отличалась затейливо соображенной детективной интригой и мрачным пафосом декораций послевоенной Барселоны; «Игра ангела» присовокупила к этому разумно дозированную мистику и немного трагической любви — но всё это птицы не сказать чтобы редкие. Герои вроде как колоритные (в центре — некий юный Даниэль, отпрыск владельца букинистического магазина, проведавший о тайне дома в Старом городе, где хранятся без числа древние книги со сложной историей, по соседству с ним — некий не очень юный Фермин, бывший заключенный, бывший шпион и ещё бог весть кто), но начисто лишенные харизмы и вечно пребывающие в состоянии блаженной сиесты, да в придачу ещё и говорят афоризмами. Тем не менее, Сафон сумел высечь из булыжников какую-то магическую искру, пленившую множество людей; что испытывают эти люди после знакомства с последним творением мэтра, узнать было бы очень интересно.
«Узник неба» — это нечто, вызывающее (не в последнюю очередь из-за того, что действие всей саги разворачивается во франкистской Испании), ассоциации с «Лабиринтом Фавна» Гильермо дель Торо (тоже, к слову, экранизации), только без мистики — разлапистый лубочный гротеск на материале социальной драмы, где приключенческий сюжет соседствует со стеснительно-болезненной тягой к насилию и физиологическим картинкам. С другой стороны, так приглянувшихся по предыдущим книгам городских бытописаний тут почти что нет, и даже страшная крепость Монжуик, где томятся некоторые герои предыдущих романов, описана беспредметно, с явным расчетом на то, что читатель выполнит писательскую работу и самостоятельно достроит образ, ориентируясь на свои представления о зловещих казематах — какие-то решетки, молчаливые дозорные, фекалии на полу в камерах, интеллигентный садист в роли коменданта и так далее.
Несмотря на авторское соизволение читать книги серии в любом порядке, стартовавший с «Узника» читатель рискует так и не осознать, что в романе собственно испанского. Если раньше Сафон считал нужным и важным донести до публики, чем уникально выбранное им место действия, то сейчас он ограничивается тем, что разбрасывает там и сям затейливых деревянных куколок — загадочный цыганский барон в трущобах под Барселоной, сентиментальная семнадцатилетняя проститутка, уличный писарь, который за пригоршню монет оформляет горожанам любовные письма и подложные свидетельства о рождении — персонажей дивных, но ограниченных предназначением «выручи-главного-героя-в-сложный-момент». В потенциально авантюрном и атмосферном романе на авантюрность и атмосферность не работает вообще ничего, и как книге с этим жить, не вполне ясно.
Наконец (и это самое фатальное) — нет здесь и увлекательного сюжета. Заброшенная в самом начале повествования блесна обрезается автором в безобидной ситуации, а ретроспективный «рассказ в рассказе», который составляет большую часть книги, не только выстроен по лекалам другого всем известного приключенческого романа, но и совершенно адраматичен. В остальное время взрослеющий, но ничуть не возмужавший Даниэль неторопливо решает семейные проблемы и вникает в семейные тайны — чтобы ближе к эпилогу проникнуться священным гневом и сообщить нам о том, что его настоящая история только начинается. Сеньор, простите, но мне она уже совершенно безыинтересна.
АСТ, 2014 — 352 стр. Тираж — 7 000 экз.
Евгений Мельников
