«За оставленные в гардеробе вещи гардероб ответственность не несёт». Или ответственности? Не несёт «что-то» или «чего-то»? Сегодня рассмотрим интересный случай.
Переходные глаголы подразумевают употребление после себя подчинённого слова в винительном падеже, то есть отвечающего на вопросы «кого?», «что?». Я знаю (кого?) этого человека. Я вижу (что?) ту книгу. Однако это не всегда так, при желании можно найти массу исключений. Я хочу (чего?) вина и мяса. При употреблении этих глаголов в отрицательном значении зависимое слово должно быть в винительном падеже, но мы видим, что это утверждение также далеко не аксиома. В случае с одушевлёнными предметами это правило работает: «я не знаю этого человека», а с неодушевлёнными возникает путаница: можно сказать как «я не вижу (что?) ту книгу», так и «я не вижу (чего?) той книги». Отчего возникла такая неоднозначность?
А всё оттого, что в русском языке винительный падеж почти всегда совпадает с родительным. Ещё в XIX веке нормой было употребление именно родительного падежа в отрицательных конструкциях даже с одушевлёнными существительными, при глаголах восприятия, мысли, желания, ожидания, чувств. А Дымов, как ни в чем не бывало, уже не замечал Егорушки (А. Чехов). Постепенно нормы речи изменились, и родительный падеж безболезненно (в силу их уже означенной схожести) заменился винительным.
Строго говоря, правила, устанавливающего употребление после переходных глаголов исключительно винительного падежа, нет. Всё зависит от контекста и интонации. Родительный падеж – наследие, пережиток прошлых веков, и его употребление в нашем случае придаёт речи некую старомодность, это прекрасный способ изъясняться более вычурно, имейте в виду. Например, гардероб театра с полуторавековой историей не несёт лишь «ответственности», и уж ни в коем случае не «ответственность».
