В ролях: Вигго Мортенсен, Наоми Уоттс, Венсан Кассель, Армин Мюллер-Шталь, Шинейд Кьюсак, Ержи Сколимовски
Продолжительность – 100 м
Ну да, волноваться тут есть, о чём – в этом фильме о русской мафии в Лондоне русских играют американец (Мортенсен), француз (Кассель) и немец (Мюллер-Шталь), звучит песня «Очи чёрные» под гармошку, а Наоми Уоттс в один момент, попробовав предложенный ей в ресторане суп, говорит «Мой отец готовил такой же вкусный борщ». Так и тянет пожать плечами – плавали, знаем, видели уже все эти «Какие ваши доказательства?» и всё такое. Меж тем, никакой клюквы в «Пороке на экспорт» нет и в помине – да, Мортенсен тут называет Касселя своим паханом и говорит (дословно), что он «дюжину ходок имел»; но зацепиться за эти детали означало бы упустить из виду общую картину. Которая, к слову, отличается такой силой, какой может похвастаться мало что в этом году.
Вообще, главный в этой истории, конечно, Кроненберг. Режиссёр, входящий в самый свой расцвет тогда, когда многие его коллеги и ровесники напрочь утратили и вкус, и меру, и здравый смысл, Кроненберг, тем не менее, упорно остаётся немножко в стороне от большого официального признания. Никто не провозглашает живым классиком, никто не переживает, что ему так и не дали «Оскара» – хотя за тридцать с лишним лет карьеры у Кроненберга не было ни единого промаха. Не исключено, что такое положение вещей только к лучшему – его холодные, страшно красивые и тревожно-замедленные фильмы, как правило, исследуют темы, способные лишить сна не один десяток впечатлительных старшеклассниц. Постепенное превращение человека в муху, роковая страсть братьев-близнецов гинекологов к актрисе с анатомической аномалией (как раз в их сфере деятельности), одержимость жертв автокатастроф сексом в искорёженных машинах – всё это имело место в прежних работах Кроненберга и демонстрировалось с вызывающей очень противоречивые реакции отстранённой прямотой.
В «Пороке» нет ничего столь откровенно радикального – формально это вообще довольно прямолинейный (и простодушный) криминальный триллер о столкновении простого человека (акушерки Анны в исполнении Уоттс) с тёмной стороной реальности в лице криминального мира, конкретно русской мафии. Но в том-то и сила поздних работ Кроненберга, что свои сильнейшие психологические драмы он исполняет на всё более простые на первый взгляд мотивы. Попади сценарий «Порока» к другому постановщику, из него могло выйти форменное чёрт-те что – но Кроненберг нашёл в этой незамысловатой истории исключительно свою тему о человеке в совершенно нечеловеческом параллельном мире и вытащил её на первый план. Ведь, если задуматься, странный, жестко ритуализированный мир русских воров в законе – вещь ничуть не менее причудливая, чем галлюциногенные пространства прежних фильмов режиссера; и в каком-то смысле даже более пугающая, поскольку не является исключительно плодом чьего-то воображения. И Кроненберга он интересует не столько в своих технических подробностях организации, сколько в качестве густой чужеродной среды, погружение в которую никак не может пройти для человека бесследно.
Такую непростую задачу актёры разыгрывают просто на ура – Мюллер-Шталь демонстрирует стальную волю и тихую, но неотвратимую угрозу, Кассель отлично передаёт опасную непредсказуемость человека, зашедшего чуть дальше, чем следовало, а Уоттс убедительно пугается, но уверенно демонстрирует стремление идти до конца. Но главная работа «Порока» – это, конечно, Мортенсен; он был нереально хорош ещё в «Истории насилия», предыдущем фильме Кроненберга, а здесь он выходит вообще в какие-то запредельные высоты, демонстрируя бесстрашие не только творческого, но и самого прямого толка. В одной из сцен ему приходится совершенно голым драться против двух вооруженных ножами бандитов – и это, знаете, такая сцена, за которую можно отдать с десяток прочих фильмов. Но в основном всё же Кроненберг берёт зрителя иначе – не наскоком, но вкрадчивым, неотвратимым проникновением куда-то под кожу. Выйдя с «Порока на экспорт», не забываешь его в следующую же секунду, а наоборот, ощущаешь его в себе ещё долго, обдумывая, вспоминания, и просто изучая это странное и сильное послевкусие после картины. Фильма с таким длительным воздействием, не отпускающего, признаюсь, и до сих пор, мне не доводилось видеть уже очень давно – и, полагаю, доведётся ещё очень и очень не скоро.
Вердикт Кочерыжкина – великолепная – тонкая, сильная, многогранная, жуткая – работа блестящего режиссера, который с возрастом становится только сильнее.
