27 марта в музыкальном баре LOFT выступил московский озорной гуляка, ухарь и куролесник Гарик Сукачёв. К счастью или к сожалению, все эти эпитеты относятся лишь к его сценическому образу; в громких скандалах и желтушных историях за пределами сцены он вроде бы не замечен.
Этот самый образ в сознании людей моего (перестроечного) возраста зацементировался навечно: «пролетарская» кепка набекрень, пиджачок, цигарка в зубах и хитровато-хулиганский прищур. Ну и, конечно, разухабистая мешанина из трехаккордного рока, шансона и цыганского балагана. Спешу уверить — за последние лет, наверное, десять ничего не изменилось: скорый поезд по-прежнему приходит ровно в 6 часов, право выбора никто не отменял, да и бабушка не спешит расставаться с вредной привычкой.
Единственное, что меняется, так это количество участников на сцене. Перед концертом ходили слухи, что в LOFT-е выступят аж шестнадцать человек, в итоге вышло одиннадцать. Среди них целых четыре девушки, две из которых на бэк-вокале, одна — на скрипке и саксофоне, а третья — мультиинструменталистка Елена Шеманкова — мало того, что подпевала, так еще и внезапно меняла аккордеон на синтезатор. По пластике движений она, пожалуй, даст фору Сукачёву, который, сидя на стуле (!), умудрялся приплясывать и выделывать коленца. Местами барышня двигалась уж очень эротично (всем любопытствующим срочно смотреть ее соло на кейтаре). За духовую секцию в довесок к саксофону отвечали два здоровяка в черно-белых костюмах с подтяжками, ни дать ни взять — два бюргера из немецкой деревушки.
Сам Гарик был ожидаемо бодр и неуёмен; уж не знаю, где он отыскал источник вечной молодости, но флягу оттуда он пополняет регулярно. Смотришь на него и наблюдаешь ничем не прикрытую, расхристанную русскую душу — вот она, родимая, вытирает пот со лба краем расстегнутой рубахи, сплевывает за плечо и кидает оземь шапку. Без выдающегося голоса, зато громко и нараспашку, без изящных аранжировок, но внятно и доходчиво. И эта незамутненная искренность не нуждается в смене репертуара; тот, что есть, работает безотказно и наверняка. И каждая песня «вживую» — своего рода эталонная мера искренности, в том смысле, что именно так, на полную, и должен выкладываться любой хороший исполнитель.
Богдан Богданов,
фото Александра Паниотова
