У директора Политехнического института СФУ Евгения Бойко в кабинете на большом столе помимо всяких официальных бумаг, распоряжений и т.п. аккуратно лежат обычные листки формата А4, полностью исписанные формулами и расчетами. Бойко первый открыто предложил помощь чиновникам в реформировании всей системы теплоснабжения. Он готов считать, рисовать схемы и делать замеры. В интервью интернет-газете Newslab.ru Евгений Бойко рассказал, почему в Красноярском крае зима — до сих пор проблема.
Вы были приглашены экспертом на тот самый комитет...
Да, я был приглашен на заседание комитета ЗС его руководителем — Зубаревым Виктором Владиславовичем в качестве эксперта-теплоэнергетика. Но при этом конкретных задач передо мной никто не ставил, и я плохо понимал, какие вопросы стоят в повестке заседания.
Тогда центральной была история с «Красмашем»...
Знал про «Красмашэнерго», знал, что они делают. Но о каких-то претензиях и трениях не догадывался абсолютно. По общему мнению — проекты идут, развиваются, и дай бог. А отвечал я на вопрос — с чем, на мой взгляд, связаны возникшие шероховатости по проектам? Говорил я там о возможной низкой компетентности и малом опыте заводчан в вопросах проектирования и создания котельной техники, что, как следствие, могло привести к наличию технических ошибок при строительстве котлов и котельных. Есть некоторое косвенное тому подтверждение. «Красмашэнерго» только через два года, как начал участвовать в этих проектах, обратился ко мне с просьбой прочитать лекции и провести курсы повышения квалификации для специалистов предприятия. Я поинтересовался тогда — а какая в этом необходимость, если там работают энергетики? Однако выяснилось, что 90 % персонала — люди без базового теплоэнергетического образования и квалификации. Вот такой формальный подход мог послужить причиной не совсем удачных решений и реализаций.
С другой стороны, вы упрекали и министерство ЖКХ?
Нет, упреков с моей стороны не звучало вообще, а была только голая констатация фактов. Актуальность задачи для края бесспорна, и если перед нами стоит задача, то необходимо подходить не формально и более ответственно, хотя бы при выборе исполнителя. И вот здесь возникают профессиональные вопросы и сомнения — а почему был выбран «Красмашэнерго», у которого не было ни опыта, ни осознания того, во что ввязывается? Я понимаю, что это было во многом правильным по задумке политическом решением: экономический кризис, помощь краевым предприятиям, диверсификация производства... Но раз так получилось, и выбора по сути не было, тогда давайте развивать то, что начали, а не пускать на авось и самотек. Как минимум, сформировать работоспособную команду, набрать квалифицированный персонал, менеджеров, налаживать связи, обеспечивать научно обоснованные решения, подключать экспертов.
Вас в итоге подключили, как вы и хотели?
Да, после моего выступления на комитете я был недавно приглашен в общественный совет при министерстве ЖКХ. Надеюсь, что скоро он начнет свою работу. И один раз звали на осмотр котельной «Красмашэнерго» в Тарутино с последующим участием в выездном рабочем совещании, связанном с подготовкой данной котельной к предстоящему отопительному сезону. К сожалению, я был тогда в командировке и не смог принять участия. Хотя, конечно, чтобы дать квалифицированное заключение по состоянию котельной и предложить план мероприятий по ее реконструкции мне, как эксперту, нет смысла заниматься визуальным осмотром, а гораздо полезнее провести энергетический аудит, тепловые и балансовые испытания, ознакомиться с проектно-технической документацией и расчетами. Думаю, что в таком случае многое станет понятным.
На ваш взгляд, какое еще предприятие кроме «Красмаша» могло бы производить котельные?
С одной стороны, несмотря на формальность подхода «Красмашэнерго», у них за эти годы многое получилось. Пришел опыт и понимание, есть результаты, которые дорогого стоят. Теперь необходимо это совершенствовать и развивать. Но насколько универсален их подход — сказать не могу. С другой стороны, альтернативных предприятий в Красноярском крае, готовых к созданию своей уникальной продукции на современном уровне на такую же по мощности линейку котлов, как у «Красмашэнерго», я не вижу. Хотя потенциальных предприятий, обладающих необходимой производственной базой для производства и тиражирования котельных, достаточно. Можно предложить и альтернативный путь: развивать инжиниринг, когда котельные собираются из того, что делается в крае и за его пределами. Если во главу угла поставить реальные технико-экономические показатели и с творчеством подойти к техническим и технологическим решениям, «вложить душу», то с хорошим инжинирингом и менеджментом можно создавать и внедрять неплохие котельные, как по энергетической и экономической эффективности, так по надежности и эксплуатационным показателям. Но этот подход тоже почему-то системно никто не развивает.
Все на том же совещании вы сказали о котельных, сделанных в Бийске, что это в лучшем случае «Жигули шестерка». Можно ли у нас сделать или найти «Мерседес»?
Надеюсь понятно, что моя ассоциация с автомобилями была рассчитана, в первую очередь, на неспециалистов в области котельной техники, присутствующих тогда на заседании комитета. А говорилось это с тех позиций, что в Германии, Чехии, Венгрии, США, Турции, Индии и даже Китае есть «Мерседесы» — неплохие угольные котельные и миниТЭЦ. Но здесь все условно. Поймите, что эффективность и надежность работы котельной полностью зависит от качества сжигаемого угля. Здесь очень жесткая привязка. И именно уголь оказывает самое большое влияние на то, какой должна быть конструкция котлов и комплектация котельной. Те же немецкие аналоги могут быть совершенны, но на нашем топливе они окажутся худшими из всех. Если грубо выразиться, то котельная должна быть индивидуальным объектом, заточенным под конкретное топливо, а значит и город, и регион. Есть еще целый ряд факторов, которые принципиально влияют на конечные технические решения. Именно это дает мне основание говорить, что правильно в производстве ориентироваться на собственные силы и собственный инжиниринг. Тем более, в крае есть свой отраслевой энергетический институт СибЭНТЦ, факультет энергетики Политехнического института СФУ и целый ряд неплохих проектных учреждений.
Вопрос может показаться детским, но он очень логичен в нашем разговоре. В России вообще и в Сибири в частности зима наступает каждый год. И такая «природно-климатическая схема» появилась не пять, не десять и не 300 лет назад. Почему тогда проблемы в теплоснабжении были, есть и, кажется, будут?
Ну, не во всех регионах ситуация такая, как в Красноярском крае. Кроме того, в газифицированных регионах картина абсолютно иная — там другие условия. А в крае — я не знаю, чем это объяснить. То, о чем вы спрашиваете, действительно странно. Ведь вся энергетика России практически сосредоточена в нашем регионе: Красноярский край по выработке занимает 1 место в СФО и 2 место в России, а по потреблению — 2 место в СФО и 3 место в России. Мне кажется, проблема в том, что нет системности развития. Вот простой пример: есть глава администрации, не важно какого муниципального образования, у него две котельные. И он сам не специалист, и люди в системе ЖКХ при администрации не специалисты... А отношение к вопросу простое — ну, кочегар с лопатой, что-то там горит, тепло есть, вот и хорошо. Но при таком подходе эксплуатационные затраты просто огромны, и хаос с точки зрения управления. Это пороховая бочка. У нас то ли руки не доходят сделать теплоснабжение системным, то ли сил не хватает, то ли понимания нет. Хотя идея создания в крае малой генерирующей компании с функцией диспетчеризации, централизованного контроля и управления, системой планово-предупредительных ремонтов, инженерно-аналитического центра и т.п. могла бы принципиально изменить ситуацию в регионе к лучшему.
Программы по энергоэффективности, энергосбережению, модные новые лампочки — это реальные механизмы?
Реальные, но это то, что лежит на поверхности и не носит принципиального характера. То, что необходимо было сделать еще 30 лет назад. Необходимы более глубокие и концептуальные изменения. А пока мы даже эти простые в реализации результаты получить не можем. Например, в Красноярском крае количество энергоаудиторов больше, чем во всей Европе. Но при этом реальную энергетическую квалификацию и профессионализм имеют процентов 15, не больше. Остальные — это те, кто на данной теме решил заработать, окончив кратковременные курсы и получив формальный допуск к работе. Если же заняться темой вплотную, то она может изменить многое. Ведь повышение эффективности производства и потребления энергии ведет к снижению ее себестоимости и, как следствие, к снижению стоимости товаров и услуг, в цене которых сейчас — не важно, хлеб это или кирпич — доля энергетической составляющей 70-80 %. Энергетика — опережающая отрасль по отношению к другим отраслям. Пока не решим ее проблемы, не в силах будем решить ничего остального. В целом все это приведет к повышению привлекательности края для инвесторов и развертыванию реальных производств на территории региона. Однако такой подход требует глубокого и внимательного отношения на уровне краевой концепции и стратегии развития энергетики (как малой, так и большой) при совмещении усилий власти, бизнеса, потребителей, образования и науки.
Центр энергоэффективности, что работает сейчас на проспекте Мира, где детей и взрослых учат греть чайник только с нужным количеством воды и закрывать кастрюли крышкой... Это элемент системы или «показуха»?
Вопросы энергоэффективности и энергосбережения, безусловно, надо поднимать в обществе. И деятельность центра, я полагаю, направлена на популяризацию этой темы. Если же в этом направлении развиваться дальше, то нужно возлагать на него ряд новых задач информационно-аналитического плана, координацию инновационных проектов, экспертизу и поддержку энергоэффективных решений. Я надеюсь, что у центра есть поэтапный план своего развития, а то, что мы видим, это только начало большой и красивой работы в этом направлении.
А вы лично чайник дома греете с необходимым количеством воды или как большинство наливаете до краев?
Я не отличаюсь в этом вопросе от среднестатистического жителя (смеется).
Фото Александра Паниотова
