Новый гость интернет-газеты Newslab.ru, которая продолжает рассказывать читателям о гражданском обществе — доктор философских наук, профессор, заведующая кафедрой культурологии СФУ Наталья Копцева. Ее работа посвящена актуальной и больной для многих теме — к чему приведет решение правительства о сокращении количества бюджетных мест на гуманитарные специальности в вузах страны.
«Как всегда, мы живем при конце времен»
11 октября 2010 года американский литературовед, ученый-правовед Стэнли Фиш в газете «Нью-Йорк Таймс» в своем блоге почти официально объявил о разразившемся кризисе гуманитарных наук в университете штата Нью-Йорк. Поводом стало закрытие целого ряда гуманитарных направлений: французской и итальянской лингвистики, классических языков, театроведения, изучения русской культуры. Американская профессура два с половиной года назад с не меньшим пылом, чем нынешняя российская, в том числе красноярская, профессура, изучала юридические основания для закрытия соответствующих департаментов университета. Развернулась ожесточенная дискуссия в прессе, в академической среде, до боли напоминающая сейчас ту, которая происходит сейчас, весной 2013 года, в блогосфере и СМИ Красноярского края, на кафедрах университетов, в среде менеджеров, которые должны принимать решения, связанные с государственной политикой в сфере образования и науки. Точно так же, как в 2010 году в Нью-Йорке, в России вообще и в Красноярском крае, в частности, обсуждается содержание учебных планов, загруженность студентов, утилитарная и социальная польза гуманитарного образования и гуманитарных наук.
Все многообразие точек зрения можно свести к двум основным. Первая — условная «власть» не понимает значения гуманитарных наук и необходимо провести активную и даже агрессивную разъяснительную работу, чтобы «чиновники» и «руководители» поняли, зачем нужна научная и образовательная гуманитаристика. Вторая — существующее гуманитарное образование и институты гуманитарной науки реально исчерпали свое прежнее содержание. Они губительно для себя отстают от реальных современных «производительных сил» и давно уже потеряли из виду те «производственные отношения», идеологией для которых они могли бы выступить.
Есть еще одна, по-настоящему философская, точка зрения, которая указывает нам, что ситуация «кризиса» и «разгрома» видится таковой из позиции конкретного наблюдателя. Тогда как «кризис» и «разгром» реально и являются той самой питательной средой, из которой гуманитаристика черпает свою энергию. И тогда, с точки зрения «другого» наблюдателя, есть в определенной степени вечный процесс, характерный именно для гуманитарной формы знания и для способов существования этого знания в социальном организме.
Помните у Хорхе Луиса Борхеса его знаменитое утверждение «Как всегда, мы живем при конце времен»? Апокалиптичность как внутреннее свойство европейской культуры (инвариантом которой является российская культура) неоднократно была отмечена многими исследователями. Концентрация усилий социального организма по напряжению своих усилий происходит всегда в виду некоего условного «конца света», даты которого на протяжении 2 тысяч лет существования европейской культуры обновляются примерно каждые 25 лет (что соответствует активности данного конкретного человеческого поколения). Итак, красноярская гуманитаристика испытывает свой собственный кризис, который, как этому кризису и положено, является отражением общемирового, а также являет нам специфические собственные черты.
Как этот кризис проявляется внешне? Уходит бюджетное финансирование целого ряда классических гуманитарных направлений, без которых никогда не существовал и не будет существовать университет. Сокращаются государственные ассигнования на гуманитарные исследования через различные федеральные и региональные фонды.
Думаю, что настало время понять, почему это произошло? Почему государство «ушло» из «старого» гуманитарного пространства? Отсутствие государственного финансирования вовсе не означает исчезновения гуманитарного образования. Оно продолжается, но будет финансироваться из негосударственных источников. Это очень важно понять. Гуманитарные направления не закрыты. Они продолжают существовать, университеты имеют лицензии и реализуют образовательные лицензии по этим направлениям. В этом году существенно снижено именно государственное финансирование на определенный ряд гуманитарных направлений, но мы не знаем, как наше общество, социальный организм отреагирует на эту новую для него ситуацию. Лишь осенью этого года станет ясно, к чему привело данное решение государства, когда вузы подведут первые итоги набора студентов на первый курс и проанализируют качество своего нового набора.
Старое осталось во вчерашнем дне
Почему государство послало такой ясный и четкий сигнал своей гуманитаристике? Очевидно потому, что гуманитарное образование и гуманитарные науки исчерпали какую-то важную социальную функцию и должны сами перед собой поставить вопрос: каков социальный, государственный смысл в нашей деятельности? Что мы делаем? И какими средствами мы достигаем своей цели?
Традиционно мы отвечали сами себе, что наше дело — создание, поддержание, постоянное воспроизводство духовной сферы, процессов смыслотворчества. Настало время спросить самих себя: является ли духовная сфера однородной? Однозначно духовные процессы есть добро? Или есть дух разрушения, дух злобы, дух бесконечного сомнения в любви, в добре, в истине? Когда мы, гуманитарии, говорим о духовном производстве, то каково производимое нами содержание? Нужно ли оно современному социальному организму? Региону? Государству? Глобальному сообществу?
Все без исключения эксперты в области современной гуманитаристики отмечают разворот глобального общества в сторону биологической антропологии. Расшифрован геном человека, перед ведущими научными лабораториями мира поставлена задача разгадать тайну работы человеческого мозга. Все серьезные гуманитарные исследования уходят в изучение когнитивных процессов. Социальные исследования фиксируют и моделируют тончайшие механизмы социальных процессов, в которые включены миллиарды людей. Люди принимают решения — как они это делают?
Нужна новая концепция истории, нужна новая, работающая философия. Добро не может быть бездеятельным. Перед исторической наукой стоит задача связать времена древние, средние, новые, новейшие. Какие факты стоят за последними событиями российской истории? Это хотят знать люди. Они хотят знать, какова достоверность предложенной им информации. Новая концепция исторического образования должна дать людям инструментарий проверки знаний на достоверность, в том числе, в российской истории XX-XXI веков.
Философия создает базы для всех социальных и культурных практик, «держащих» данный конкретный социальный организм в состоянии энергийной деятельности. Философские концепции нуждаются в существенной самопроверке. К чему привело развитие той или иной идеи? Какие идеи нужны усилению нашего общества сегодня, а не вчера? Какими философскими средствами наше российское общество будет усилено, а не ослаблено в пустой болтовне и пустозвонстве? Эти вопросы решит и уже решает грядущая российская философия.
Современное российское государство начинает новый путь строительства национального государства, где национальная позитивная идентичность играет решающую роль. Именно сюда должны быть направлены усилия всей отечественной (и региональной) гуманитарной науки. Думаю, что красноярская гуманитаристика имеет свои традиции, своих культурных героев, свои достижения. Она готова озвучить реальные государственные задачи и взяться за их осуществление. Среди нас есть традиционалисты и инноваторы, но и те, и другие способны обернуть свой интеллектуальный потенциал для строительства и поддержания нового российского государства. Но для гуманитарной науки это означает серьезную и радикальную перестройку своих собственных внутренних оснований.
Предположим, что мы — все — за добро, за мир во всем мире. И что гуманитарное образование абсолютно и безоговорочно учит добру. Какими способами мы это делаем? Пересказываем однажды прочитанную книгу? Кому и зачем? Что означает «мыслить» в России в мае 2013 года? Что нужно при этом делать? Как повышается качество человека, который прошел сквозь наши аудитории, выслушал наши лекции, сделал доклад на нашем семинаре? Давайте будем думать об этом, а не о бюджетных местах набора.
Настало время понять: кризис грянул. Старое осталось во вчерашнем дне. Сегодня у нас есть время подумать, что происходит с нами. Завтра — нам пора на работу. Кризис — означает — возрождение. А это всегда — много работы.
Наталья Копцева
По заказу агентства по реализации программ общественного развития Красноярского края в рамках долгосрочной целевой программы «Содействие развитию гражданского общества и поддержка социально ориентированных некоммерческих организаций в Красноярском крае» на 2012–2014 годы.
