Истории о красноярцах, которые решили круто изменить свою жизнь — уехать в другую страну, найти там работу, жилье. Если 20 лет назад об эмиграции думали 5% населения России, то весной 2013 года уже 13% по данным ВЦИОМ (а если верить Левада-центру, то и все 22%). Больше других мечтают «свалить» студенты и предприниматели (почти каждый второй), а также служащие (каждый третий).
Александр Шуб — лидер популярной в конце 80-х красноярской рок-группы «Амальгама». Их песни были известны всему Союзу, группа выпустила несколько альбомов, стала призёром крупных рок-фестивалей. История «Амальгамы» закончилась в начале 90-х, а вскоре после этого Александр уехал из России в Данию, где и живет с тех пор.
Нужно ли готовиться к переезду? Как было в вашем случае?
Моё решение уехать сложилось без моего, если можно так сказать, особого участия. Вообще, на месте я не сидел — еще с «Амальгамой» мы хорошенько поездили по стране. В 1989 году я уехал в Москву, где год играл в составе хэви-металл-группы «Атака», мы репетировали в Центре Стаса Намина, на базе популярной тогда группы Gorky Park, гастролировавшей в то время по США. Потом вернулся в Красноярск, досдал экзамены в вузе, получил диплом и стал работать юристом.
Так вот, впервые выехать за рубеж у меня был шанс еще в 1991 году, когда я получил приглашение поехать в Америку в качестве переводчика с красноярской делегацией то ли политиков, то ли бизнесменов. Однако власти отказались выдать заграничный паспорт, так что поездка не сложилась.
А в 1992 году мой приятель, новосибирский музыкант, переехавший в Данию, прислал вызов просто приехать к нему в гости. В то время я работал юристом в красноярской компании «Кредо», занимавшейся продажей стальных отходов. Я взял отпуск, съездил в Москву, получил визу и купил билет на поезд из России. Сначала побывал в Германии, потом добрался и до Копенгагена. И так мне там понравилось, что спустя две недели я позвонил красноярским ребятам и сказал, что хочу немного задержаться. Из дома в Данию я привёз с собой бас-гитару Rickenbacker, поскольку в России считалось, что она дорого стоит. Развесил объявления о продаже, и через пару дней мне позвонили и сказали, что бас мой они покупать не хотят, зато им нужен бас-гитарист. И через несколько дней я уже играл в своей первой зарубежной группе Disorder.
И я начал осознавать, что именно вот это люблю, и хочу этим заниматься. Тут важно понимать, что юридические дела, которыми я вёл дома в начале 90-х, были связаны с определенными рисками. Я чувствовал это время хаоса, которое наступало в России, страх и тревогу, витавшие в воздухе. А в Дании, по сравнению с Советским Союзом, казалось, был построен тот самый, настоящий социализм — все для людей и во имя людей. Я ходил и не уставал удивляться: «Вау, вот это да, не может быть!». Я находил новых друзей, переезжал из одной квартиры в другую, жил с англичанами, мой язык улучшался. А в декабре я встретил девушку, и через какое-то время мы поженились. Из Красноярска же не уставали звонить знакомые и интересоваться моими дальнейшими планами, и вот однажды я твердо понял и сказал, что нет, ребята, уже не вернусь, мне и здесь хорошо.
Самые большие различия России и вашей новой страны?
Сейчас, спустя столько лет, мне очень трудно сравнивать конкретные различия двух стран, но главное, что поразило тогда — это отношение государства к человеку. На социальном уровне без проблем решались вообще любые вопросы. Конечно, была вероятность попасть к не очень внимательному чиновнику, но обычно любые беседы и оформление документов проходили в добродушной обстановке, с улыбками на лицах и ты никогда не уходил обиженным или недовольным. И настолько была заметна разница в понимании окружающими слова «свобода», что у меня дух захватывало. Это был другой мир, другая планета. Я оказался в месте, где люди ничего не боялись, могли отдыхать, гулять по ночам, оставаясь при этом людьми и не превращаясь в пьяных животных. И вокруг витало ощущение общей радости, царила благоприятная атмосфера, и это реально чувствовалось и лично меня поначалу сильно удивляло. Но я обживался, женился, общался, и постепенно привыкал к тому, что так и должно быть.
Долго чувствовали себя чужим в новой стране?
Ностальгия, конечно, была, четыре или пять лет я скучал по родине. В 95-96 годах в России начался полный хаос, и потом в 98-м случился дефолт, рухнуло вообще всё, — тогда я понял, что на родину больше не вернусь. Подал заявление на датское гражданство, и вот теперь я гражданин Дании.
Трудно ли найти работу/жилье?
Вообще, трудно говорить про нынешнюю ситуацию в этих областях, она в корне изменилась с той поры. Во время моего переезда из России в целом шел отток русского интеллектуального капитала, теперь он закончился, все, кто мог и хотел — уехали, осталась рабочая сила. Считаю, Путин делает большое дело, не пуская русских на Запад. Если их сюда пустить — они обвалят наши зарплаты. Точно так же сюда закрыт свободный въезд для украинцев и белорусов, им всем нужен шенген, который получить очень сложно.
А мне в то время жильё найти было очень просто, вот с работой, конечно, сложнее всё складывалось. Первые три года ходил на курсы датского языка, играл в разных группах, получал пособие по безработице. Потом пошел работать почтальоном, развозил на велосипеде газеты по виллам. В конце 90-х работал менеджером, возил группы и диджеев из Дании в Польшу.
Недавно я получил второе образование, окончил Датскую альтернативную ритмическую консерваторию, и сейчас преподаю в ней — пианино, бас-гитару, сольфеджио и так далее. Но в основном моя работа сводится к руководству ансамблем консерватории, участвую во всех его репетициях.
Экономика вашей жизни в новой стране: больше/меньше зарплата, больше/меньше траты. Стало легче жить в плане денег? Если возможно — расскажите подробнее о средних месячных расходах (транспорт, жильё, еда, медицина, развлечения и т.д.).
Медицина на государственном, базовом уровне — бесплатная. Мы платим только за услуги дантиста. Основное образование тоже бесплатное. Конечно, если нужны специальные, дополнительные занятия или уроки — они оплачиваются. К примеру, в консерватории, где я работаю, стоимость семестра, в среднем, 5 тыс. долларов, и считается, что это очень недорого. Она потому и называется альтернативной, что мы имеем дело с профессиональными музыкантами, которым нужны документы, чтобы иметь возможность преподавать. Мы их этому учим и даём необходимые педагогические навыки и теоретический базис. Есть те, кто учится по 10-15 лет, а есть и те, кто всё осваивает быстро и выпускается. Так вот за моё образование платил мой профсоюз, еще был вариант договориться с коммуной (аналог районов в России). Кому-то помогают родители, в общем, масса вариантов.
Живу я в Копенгагене, в съёмной квартире площадью около 40 кв. м, плачу за нее 800 долларов в месяц, и это считается дешево. Дело в том, что арендодатель в Дании не имеет право повышать квартплату по своему усмотрению. Вот я снял эту квартиру в 1994 году, и с тех пор моя квартплата осталась на том же уровне. Конечно, она чуть-чуть выросла, за счет допуслуг, типа видеофона, каких-то мелочей по ремонту, но в целом по контракту хозяин не может увеличить аренду.
Что касается транспорта — живу типичной датской городской жизнью. У меня есть велосипед. Машины нужны тем, кто живет за пределами города или на другом его конце, далеко от своей работы. Мне автомобиль не нужен, всё рядом, и вообще, велосипед — это единственный физический моушен, который я могу себе реально позволить, учитывая постоянную работу и нехватку времени. Для меня это как физкультура — я сейчас закончу разговор, сяду на него и поеду на работу. Мы ездим на велосипедах и зимой, и летом. Первое, что чистится в случае снегопада — это велосипедные дорожки. Поэтому автобусы могут стоять или опаздывать, а велосипедные дорожки всегда чистые.
Были ли мысли вернуться в Россию?
Было время, когда я приезжал в Красноярск по 3-4 раза в год — у меня болела мама, приходилось ее часто навещать. Пытался тут что-то придумывать, организовывать, но не очень получалось. У меня была идея создания датско-русского проекта, я даже написал одноактный балет о конце света, настоящее contemporary art. Я долго ходил по всем инстанциям в городе, встречался с Рукшей, его замами, чиновниками на городском и краевом уровнях, даже Хлопонину передавали мою музыку. Но в итоге оказалось, что это никому не интересно, поэтому я оставил эту идею. Помимо этого, я выступал в Красноярске несколько раз, в частности, в 2008 и 2012 годах.
Вообще, про возвращение на родину — я ведь чувствую, что нет интереса ко мне и к тому, что я делаю. Если это изменится, и кто-то выйдет на контакт, скажет «приезжай, сделаем что-нибудь крутое!» — конечно, приеду. У меня остались воспоминания, дорогие мне люди, я поддерживаю контакты со многими, вижу островки культуры, они всё равно существуют, несмотря ни на что.
Александр Шуб специально для интернет-газеты Newslab.ru
