Девушку, которая отменяет на этой пластинке будущее, зовут Эрика М. Андерсон. Эффектная пухлощекая блондинка с ногами и хрипловатым пронзительным голосом, Эрика ещё совсем юной сбежала из провинциального захолустья штата Южная Дакота в Лос-Анджелес, где быстро влилась в ряды местной андеграундной богемы и вскоре завела собственный экспериментальный нойз-проект. Три года назад, взяв за название собственные инициалы, выпустила первый сольный альбом «Past Lives Martyred Saints», наделавший немало шуму в индиориентированной среде.
Почему, понятно — Эрика, если говорить совсем грубо, красиво продолжает дело многих других поющих девушек до неё, сочиняя и исполняя трепетные девушкины песни развороченной души и оголённых нервов. Все сравнения, которые тут могут прийти в голову, как современные, так и исторические — ранние Hole, молодая Пи Джей Харви, Bat for Lashes — в той или иной степени верны, с одной поправкой; при всей схожести основополагающих творческих принципов с учительницами и современницами Эрику всё же отличает довольно индивидуальный подход к самому звуку своих пластинок. Не зря я упомянул прошлое в нойз-коллективах — пластинки EMA щетинятся цифровым шумом, преувеличенно подзвученным скрежетом струн и звуками неизвестного происхождения. Даже самую интимную балладу под акустику Эрика умеет записать так, что на выходе получится потусторонний полуиндастриальный номер (см. «Marked» с предыдущего альбома); а на «The Future’s Void» она зачастую и вовсе отходит от этакой обнажённой интимности в пользу совершенно обратного подхода.
Да, тут есть послепохоронная баллада «100 Years», сыгранная будто бы на тающих прямо в воздухе струнах умершей души, и такой же пронзительно-тихий, но в то же время иронический финал «Dead Celebrity». Но открывается альбом синглом «Sattelites», в котором звучит практически целая синтезаторная симфония, а в самом сердце альбома живёт титанический и громовой «Neuromancer», лучшая индустриальная плясовая сезона. То есть, на новой пластинке Эрика понемногу приоткрывает своё прежде довольно клаустрофобное звучание — вместе с отчаянием и тихой побеждённостью на этой пластинке есть и здоровая злость, и широкоэкранная пронзительность, и приглушенный Velvet Underground’овский рок, и даже что-то похожее на танцы. Девушка, то есть, растёт, раскрывается и находит всё новые способы выразить переполняющие её чувства — так что будем надеяться, что два хороших альбома станут только началом долгой и прекрасной дружбы.
