Трек номер пять на новой пластинке немецких легенд индастриала Einstuerzende Neubauten называется «Первая мировая война (Версия для ударных)». Это не образ и не метафора — в этом произведении, которое лидер группы Бликса Баргельд называет «статистическим», каждой стране-участнице Первой мировой присвоен свой ударный инструмент. Каждый такт символизирует один день, и тринадцать минут композиции с точностью соответствуют продолжительности Первой мировой, разыгранной в размере 4/4 со скоростью 120 тактов в минуту — каждый инструмент вступает и уходит в соответствии с участием стран в Первой мировой, а отрешённые голоса зачитывают в хронологическом порядке названия важных битв.
Уже, думаю, понятно, что «Lament» — не совсем обычный альбом, даже по меркам такой не совсем обычной группы, как Einstuerzende Neubauten. Группа настаивает, что это и не альбом даже, а студийная версия единого цельного произведения под названием «Lament», которое она как раз сейчас возит по миру — 11 декабря его представят в Москве, а первое живое выступление с ним состоялось 8 ноября, во фламандском городишке Диксмюде. 8 ноября 1914 года немецкие войска вошли в Диксмюде после месяца ожесточённой обороны, и город впоследствии был практически уничтожен. «Lament» — произведение, заказанное группе муниципалитетом Диксмюде (хотел бы я посмотреть на ту встречу в мэрии, где авторы идеи включали остальным примеры творчества EN) к столетнему юбилею этой трагедии.
Как написать о Первой мировой, чтобы избежать общих мест? Вопрос небезосновательный, особенно для немцев, жителей страны, в которой культ бесконечных воспоминаний о войне процветает не меньше, чем у нас — по словам самих музыкантов, стоит в любой день в любое время хоть немного пощёлкать по немецким каналам, и ты обязательно где-нибудь наткнёшься на передачу о войне. Ответом стало годовое погружение в архив в компании двух специально нанятых для проекта историков — в поисках новых тем, новых голосов, новых историй. «Lament» — работа с энциклопедических размеров бэкграундом, EN здесь используют все материалы, которые могут пригодиться в деле, от рассказов современников и песен коллективов, прошедших войну, до национальных гимнов и реальных записей голосов реальных военнопленных. Наряду со скрипичным квартетом здесь звучат гильзы от снарядов, подзвученные костыли и арфа из колючей проволоки. В «Hymnen» сводятся вместе английский и немецкий национальные гимны времён Первой мировой, написанные на одну мелодию ( немецком только меняются финальные строчки, на слова из пародии на гимн, автор которой загремел за неё в тюрьму), а в «Willy — Nicky Telegrams» голоса Бликсы и Алекса Хаке игриво танцуют друг вокруг друга, зачитывая под нежный, но размеренный пульс тексты телеграмм, которыми обменивались перед началом войны кайзер Вильгельм и Николай II, бывшие, кстати, двоюродными братьями. «On Patrol in No Man’s Land» и «All of No Man’s Land is Ours», завершающая альбом на ноте внезапного игривого умиротворения — каверы из репертуара коллектива The Harlem Hellfighters, марширующего ансамбля первого чёрного полка армии США, участники которого не только прошли Первую мировую, но и успели записать свои песни в студии после возвращения домой. Есть ещё номер под названием «Начало Первой мировой войны (в исполнении артиста, изображающего голоса животных)» — это реконструкция разговорного кабаре-номера начала 20-х годов, в котором о войне рассказывают обитатели зоосада, который заканчивается внезапным предсказанием появления Гитлера.
Понятно, для чего EN требуется такой невероятный разброс в представленных на альбоме точках зрения (вскоре после переписки кайзера с императором следует номер, основанный на рассказе прошедшего Первую мировую войну писателя о том, как в перерывах между боевыми действиями бельгийских солдат пытаются лечить от вшей) и используемых материалах — они пишут не памфлет, но исследование, создают этакую обратную версию михалковских «Утомлённых солнцем-2», где Никита Сергеевич тоже собрал титанический набор самых разных и невероятных историй о Великой отечественной, но потом безжалостно придавил их сверху титанической силой своей удивительной личности. EN же сохраняют нейтралитет, отстраняются, подчёркивая не политику, а истории, не несоразмерно большое, а великое множество удивительного малого, из которых это большое состояло. И в этом малом — самое главное; в том, как пронзительно начинает звучать вроде бы будничное размышление солдата на самый простой, но в то же время единственно важный вопрос «How Did I Die», в том, как аскетично и сдержанно, почти без помощи инструментов Бликса перепевает знаменитую пит-сигеровскую «Sag mir wo die Blumen sind», прославленную Марлен Дитрих (и как эта аскетичность моментально встраивает «Lament» в длиннющий и сложнейший исторический контекст).
И как при всей энциклопедической сдержанности EN центральной вещью становится пронзительный трёхчастный титульный номер. В первой части бессловесный хор будто бы отпевает погибших, во второй громоподобная перкуссия отбивает начало и конец войны, а в третьей — там, на фоне невероятно грустного скрипичного мотива, поплывут вдруг те самые голоса военнопленных, взятые с реальных исторических записей на восковых цилиндрах. Разные голоса зачитывают на разных языках отрывки из Писания (записи делались в лингвистических целях, для изучения различных европейских диалектов) — и в том, как Neubauten отходят в тень, позволяя настоящим призракам войны сказать за себя, видится что-то невероятно важное. Сто лет назад эти обычные ребята оказались вместе с большей частью всего остального мира втянуты в ужасную мясорубку — и мы, слушающие их сегодня, отчаянно хотели бы сказать, что у нас давно всё иначе, что нам ничего подобного не грозит, но можем ли?
