У меня кот был персидский. Тупой, мама дорогая. Декоративные породы ведь для красоты выводят, не для ума. Вы персам в лицо посмотрите. Их как будто со всей дури большой чугунной сковородкой по морде огрели. Морда плоская, носика практически нет — все в черепушку ушло, для мозгов места не осталось. Пролетит, к примеру, в окне птица. Скажем, из нижнего левого угла окна появится и в правом верхнем исчезнет. Кот на подоконник — прыг, и в верхний правый смотрит. Час может сидеть, два. Думает — раз птица туда улетела, значит оттуда и появится рано или поздно. Я всё пыталась узнать — у котов бывает ли болезнь Дауна? Научного ответа так и не узнала, но уверена — бывает.
С другой стороны, иногда кот вел себя адекватно. Впервые выехав на природу, на дачу, увидел корову и обосрался. Полную ладонь мужу навалил — тот его на руках нёс. Нам еще сначала две девчонки по дороге попались, умиляться стали: «Ой, какой пекинесик!» Кот тогда уже на семь кило тянул, и в правду от собаки не отличишь. А потом — корова навстречу. Кот до того коров не видел. Муж говорит: «Чё такое, руке горячо стало!» Ну, кот потом в кусты полетел, понятно, муж бегом до дачи, и руку в бочку по локоть. Таскай, мне говорит, сама его, а то я эту тварь придушу. Я пошла в кусты кота искать, думала, не найду, сбежал. Прям. Сидит в кустах и в одну точку смотрит. Возможно, там какая-нибудь козявка проползала. Уползла давно, а он ждёт, когда вернется.
А вот кого кот совсем не боялся, так это собак. Он рос с собакой, и, видимо, считал, что собаки — это такие же коты. Раз он навернулся с балкона (докараулился птичку!), второй этаж, и когда я за ним прибежала, он сидел, окружённый собаками и недоумевал: чего столпились? А они его окружили и лают. И не кидаются, потому что он, первое, не боится и бежать не пытается, и второе, он на кота мало похож, кто его знает, может, это какая неведома зверушка, мож она ядовитая. А коту без разницы, он собак за кошек принимает, а что они лают — он не слышит, глухой потому что. Белые коты почти все глухие. А боялся кот, как я уже говорила, коров. И еще мужа моего после известного случая тоже боялся.
А любил он большую плюшевую собаку. Серьезно любил, по-взрослому. Брал ее за загривок зубами и любил по-чёрному. Долго. Глаза при этом закатывал. Потом слезал с неё, тщательно вылизывал пипиську и со счастливой мордой пёрся на кухню. Что интересно, после плюшевого секса он вылизывался, а после еды — нет. Пожрёт, идёт — подбородок в молоке, на усах «Вискас» висит, свинья свиньёй.
Плюшевую собаку, замусоленную вусмерть, стирали в машинке с порошком. На дачу брали с собой, боялись: не будет её, бог знает, кого коту захочется. Когда кота кастрировали, мы полагали, о плюшевом сексе он забудет. Ветеринар вынес нам его, спящего, измазанного зеленкой, на руках и сказал: «Мда, никогда таких яиц не видел! Не надо было отрезать». Пожалел добро. А кот и не понял, что стал легче на полкило: продолжал ходить к собаке, как на работу, и без яиц.
На даче кот любил сидеть в грядке с баклажанами. Особливо после полива. Выберет, где помокрее, погрязнее и там сидит часами. Смотрит в ту сторону, куда бабочка улетела. А потом прётся в дом — спина белая, остальное — черные мокрые сосульки, и норовит к нам на кровать запрыгнуть. Потом наткнется взглядом на кулак мужа и сразу перехочет, идёт на балкон.
Как-то кот с грядки не вернулся. Был-был — и нету. Может, решил за бабочкой побежать… Надеюсь, до сих пор бежит.
А мы его, между прочим, когда-то за полторы тысячи рублей покупали. И где теперь наши деньги?..
Татьяна Долгополова, Красноярск
