Пока получается выдерживать собственную программу-максимум — ходить на ВСЕ фильмы фестиваля Неправильного кино. В голове в этой связи всё немножко путается — понятно, впечатлений куча, все разные, надо как-то систематизировать. Вот и попробую сейчас — за связность не ручаюсь, уж простите, но когда без особого перерыва смотришь на мёртвых лисичек, а потом сразу на летающих младенцев, чёткость мысли иногда подводит.
Ладно, давайте по порядку.
Пятница: «Тело» и «Коктейль». В «Теле» бразильцы как-то сильно переборщили с мутностью — несколько интригующий заход про одержимость патологоанатома поступившим к нему телом в итоге выливается в полтора часа многозначительной невнятицы. Там интрига такая, что до смешного доходит, в буквальном смысле — мне показалось, что люди в зале при очередном произнесении словосочетания «Тереза Прадо Ночь» (не спрашивайте) с разными интонациями начали уже тихонько попискивать от смеха. Единственный отличный момент — это когда патологоанатом едет в метро и во всех окружающих видит только потенциальные трупы на своём разделочном столе и мысленно составляет про них отчёты о возможных причинах смерти. «Коктейль» же — бодрая такая коллекция вещей, которые хорошо смотреть на YouTube и ссылки потом друзьям кидать. Особенно это касается про котенка
с большой головой, который, бедняга, никак себя убить не может — самое то, чтобы посреди муторного дня в офисе народ в аське развлекать. Ещё была неплохая «Палата 69» — но она, в общем, вся ровно на одном приёме держится, так что если рассказать, в чём он, и смотреть уже не нужно будет.
Суббота: «Игра» и «Антихрист». Ну, про «Антихриста», понятное дело, нужно отдельный разговор вести, что я и сделаю чуть попозже. Пока же отмечу, что те, кто будут смотреть его дома в одиночестве, теряют огромный пласт просто. Когда сидишь на нём в переполненном зале в выходные (и где вместе с тобой в основном люди, которые, так скажем, не очень хорошо представляют, что им в фильме «Антихрист» покажут) — о, это прелесть что такое. Кто-то бодро комментирует, кто-то закрывает лицо руками и пищит «Ой, мамочка». Мой сеанс минуте на 20-й гордо покинули два юноши в трениках и кожаных куртках, напоследок пожелав нам насладиться фильмом, «если вы тут все такие бисексуалы». Я сначала не понял, о чём это они, пока мне не подсказали: там просто примерно минуту до того момента, как они ушли, чуть ли не полэкрана гордо занимал голый зад Уиллема Дэфо. Вот такие чувствительные люди ходят у нас в кинотеатры.
Про «Игру» же скажу вот что. Если бы эти чилийские ребята, что снимали фильм, всё-таки сумели бы растрясти каких-нибудь спонсоров на кинокамеру и плёнку (вместо обычного видео, на которое они снимали), фильм автоматически смотрелся бы на порядок лучше. А то глаза у оператора явно на месте, но он ими всё больше широкие киношные планы видит — а на видео они теряются совсем. Ну, а в плане истории — это такая не до конца удачная, но в целом скорее симпатичная попытка в очередной раз обналичить чек этой специфической латиноамериканской странности, на которой Кортасар специализировался. Ну, там — странные совпадения судеб, чужие жизни, мистические переплетения, все дела. В итоге всё получается как-то немного недоверчено — но не очень фатальным образом. И безобидно довольно — ругаться, в общем, не на что совершенно. Плюс девочка очень правильная там в главной роли — не сказать, что очень красивая, но обаятельная страшно, и фактурная.
Воскресенье: «Айсберг» и «Рики». Сразу скажу — «Айсберг» пока был самой большой удачей фестиваля. Такая почти немая (слов там по минимуму; не было бы вообще, было бы ещё лучше) эксцентричная комедия; не то основательно отмороженный Жан-Пьер Жене, не то пересмотревший немых комедий и неожиданно развеселившийся Хлебников. У бельгийского трио, которое «Айсберг» делало (все многостаночники — втроём писали, втроём ставили, втроём играют основные роли), отличный подход — они берут камеру, ставят статичный план, а потом перед камерой с каменными почти лицами разыгрывают какой-то один гэг. И их любимый приём — растягивать его по максимуму долго; так, что сначала просто улыбаешься, потом прыскаешь, потом начинаешь уже почти под кресло сползать, а они его всё тянут. Плюс по содержанию у них тоже всё довольно здорово — там за всей эксцентрикой очень простая и живая драма скрывается, понятная любому человеку вообще.
Что же касается «Рики», то выскажусь так — как не получалось у меня до этого фильма проникнуться Озоном, так не получится и после. То есть, я понимаю, как мне кажется, что он делает — берёт какую-то стопроцентно узнаваемую жанровую форму и затем как-нибудь эдак выворачивает её наизнанку неестественным для неё образом. Он это делал и в «Бассейне», и в «8 женщинах», и, насколько я понимаю, в «Ангеле» недавнем — и делает то же самое в «Рики». Тут он проводит эксперимент над чистейшей семейной мелодрамой — засовывает в неё чужеродный фантастический элемент (младенца с крыльями) и смотрит, что будет. А ничего не будет — на выходе получается чистейшая семейная мелодрама про младенца с крыльями. То есть, остаётся некоторый вопрос — зачем, собственно, это всё было? Для препарирования жанра в «Рики» недостаточно собственно препарирования; а чистейшие семейные мелодрамы нам вроде и без Озона некуда девать.
Такие дела. Фестиваль ещё продолжается, и будет продолжаться всю неделю — так что возвращайтесь за свежими пачками впечатлений. Ну, и чтобы вам не скучно было ждать каких-то более-менее связных впечатлений об «Антихристе» — любимый момент оттуда.
С.М.
