Гости в первый день «Мира Сибири» дали жару — по-настоящему, всерьёз. На тех «Саянских кольцах», что я был, случалось так, что какое-то выступление сносило всем башню и становилось главным номером дня — так вот, в первый день «Мира Сибири» таких выступлений было ТРИ.
Начали гостевую программу тувинцы «Алаш» — сыграли, как всегда замечательно, а под занавес даже исполнили пару вещей при посильной помощи чёрного африканского бит-боксера, чьё имя я не запомнил (ведущий вечера Михаил Ильин упорно называл его «бум-боксером»). Финал был и вовсе замечательный — на сцену неожиданно выскочил руководитель «Алаша» Кангар-оол Ондар, и они вдвоём с бит-боксером зарезали довольно грандиозную версию композиции, которая на всех «Саянских кольцах» служила фоновой подложкой. Было здорово смотреть, как две совершенно разные традиции человеческого звукоизвлечения сталкивались и рождали вместе новое удивительное звучание.
Дальше программу продолжили гости из Африки, группа Bambino из республики Нигер — реальные представители кочевого племени туарегов, чью музыку вышедший их представить Александр Чепарухин обозначил как «пустынный блюз». Бамбино — так зовут их лидера, невероятно харизматичного певца и гитариста. Всего их было трое — гитарист и два перкуссиониста. Они заиграли такие славные акустические песни — минимальная перкуссия, ненапряжная и естественная виртуозность на гитаре, было хорошо и приятно. Я даже подумал, что у этой музыки отличное устройство с точки зрения её воспроизводства — всего-то нужно, что певец с гитарой, да пара парней, которые в состоянии ритмично во что-нибудь стучать; но тут Бамбино взял электрогитару, перкуссионисты выстроились в ритм-секцию, и началось. Началась такая африканская танцплощадка — Bambino играли дико простые, дико легкие, но неуловимым образом потрясающе заводные и пробирающие до самих печенок песни, от которых невозможно было сидеть на месте. Причем к блюзу ребята подходили примерно так же, как их коллеги-африканцы в своё время к джазу, что привело к появлению афро-бита — в том смысле, что если у тебя есть грув, то не нужно больше ничего, садись и едь на нём верхом, пока силы играть не иссякнут. Вторую половину выступления помню смутно, ибо был занят экстатическим плясками — по моим ощущениям, последнюю песню парни играли минут двадцать, но хотелось, чтобы она не заканчивалась никогда.
Когда мы плюхнулись на траву, измочаленные и счастливые, после окончания выступления Bambino, казалось, что всё, можно расходиться — два раза такого не бывает. Но тут на сцену вышел вокалист американской группы Hazmat Modine, похожий на Джона Фавро в очках, хитро посмотрел на нас со сцены и вмазал вдруг невероятное блюзовое соло на губной гармошке с примочкой. Мы насторожились, и не зря — Hazmat Modine (8 человек — ударные, две гитары, клавишные, два вокалиста с губными гармошками, негр с тубой и тётенька с трубой) грянули таким несколько театрализованным нью-орлеанским блюзом. Местами Том Уэйтс, местами Tiger Lillies, местами распоясавшийся диксиленд — в общем, это опять была музыка, под которую было физически невозможно сидеть. Причем в прямом смысле; я в какой-то момент упал на землю, потому что не было уже никаких сил, но они затянули такую следующую песню, что пришлось тут же вскочить и прыгать дальше. И вот что интересно — было видно, что это абсолютно случай могучей живой команды; если выключить их энергетику, притушить экстатические соло на трубе и всё прочее, то остался бы довольно обычный кабареточный блюз-поп, какого делают много. Но на сцене — чёрт, это было практически роскошно.
Ладно, ок, два раза такое, может, и бывает, но ТРИ — точно нет, рассудили мы; и вышедшая за Hazmat Modine певица Анна Пингина решила с нами согласиться. Вместе с рок-группой с участием, среди прочего, волынки (!), Пингина играла такой песенный фолк, аранжированный под умеренно утяжеленный рок — играла и пела, в общем, хорошо, громко и душевно, и музыка её коллектива напоминала таких приятно заматеревших Cranberries (а иногда певицу Линду времен «Вороны» в её концертной версии). Периодически попадались такие песни, что мы жалели, что их не крутили на российском МТВ году этак в
За Анной вышла Инна Желанная, которую здесь, судя по овациям, очень ждали. Правда, первые две песни — дуэт с Пингиной в качестве завершения её выступления, и затем совместная песня с той же Пингиной и вызванным на сцену Старостиным в качестве начала собственного — не обещали ничего хорошего. На них певица казалась абсолютно отчужденной от происходящего, да и в целом голоса исполнителей не очень удачно сливались между собой — возникало полное ощущение, что об этих совместных пениях договорились на бегу, тут же за кулисами, а попробовать друг под друга как-то подстроиться никому и в голову не пришло. Потом, однако — ключевое, кажется, понятие для первого дня — началось. С Желанной было четверо музыкантов — барабанщик, басист, отвечавший и за электронику тоже, и, нет, не гитарист, а саксофонист. И таким составом они вдруг дали такого индастриала — временами в песнях натурально слышались отзвуки Nine Inch Nails; только с народными песнями, исполняемыми феноменальным голосом; и с саксофоном. Это было мощнейшее переживание — гулкая, громкая, страшная музыка, невероятная концентрированная энергия, внезапные вступления саксофона, и отстранённая, будто бестелесное видение, а не живая певица, Желанная вся в белом, будто плывущая над сценой по воздуху. Когда Желанная выступала на «Кольце» три года назад, я ждал чего-то такого. Тогда не дождался, но и чёрт с ним — подождать подобного три года вполне можно.
Уф. Не знаю даже, что дальше ждать после такого первого дня. Ну, ничего. Остаюсь на связи, веду наблюдения за природой, держу ухо востро, а хвост пистолетом. Ждите дальнейших донесений.
Всегда ваш, Сергей Мезенов
