Сегодня «Древо стажа» и «Все дело в яблоках».
«Древо стажа» (Игуан—LAB, Санкт-Петербург)
Государство — огромная машина, где нет места художнику, особенно если он свободный. Получение пенсии становится для него настоящим приключением — коридоры, бюрократы и доказательства: ты художник, ты на самом деле танцор, даже если у тебя нет трудовой книжки. Нина Гастева и Михаил Иванов — оба харизматичные, безупречно раскованные, давно работающие в паре, на этот раз в спектакле про человека в бессмысленной системе.
Начинается с вступления-мастер-класса по основным техникам, которые используются в перформансе. Синхронные движения, которые должны выполняться в обнаженном виде, о том, что женщина и мужчина равнозначны и могут танцевать одинаковое. И дыхательная гимнастика Стрельниковой: короткими резкими вздохами по 32 раза за круг с перерывами после. Дальше — действие, вместе с музыкой — слова, напоминающие питерскую же современную поэзию (Настя Денисова, Дина Гатина, всем читать), нерифмованную, но слишком ритмичную, чтобы ошибиться: это монологи-диалоги о коридорах и кабинетах, в конце концов сходящихся в танце. Это полуразумное, слипающееся, словесное звучит, а в это время на сцене архаика, «купить лес, любить лес, лес любит тебя» и плавные, медленные, дышащие, передвигающиеся по сцене танцоры, меняющие — после 32 выдохов — свои положения. В душном зале кажется, что еще чуть-чуть, и они вдохнут весь кислород, такое наполнение воздухом есть не что иное как попытка вздохнуть после кабинетов и коридоров.
Очевидно, их головы распирало от воздуха, и пока зритель высыхал, танцоры наполнялись, так их взаимодействие было осязаемо, их головы кружились в образовавшейся пустоте, спокойствие перерастало в страсть и кончилось тем, что «лес любит тебя», тем самым запараллелив рациональность слов и нерациональность тела — отвечая на требования костной системы ироничными изгибами мысли и хаотичными изгибами тел. С другой стороны, такой сначала последовательный, тщательный танец (дыхание), становящийся потом чистым безумием, есть не что иное как отражение абсурдности бытия, где человек не больше записи в чьем-то журнале, и только лес любит тебя, по-настоящему.
Есть полторы минуты другого спектакля — «Любовь в супермаркете», где Нина Гастева и Михаил Иванов устроили перформанс с пакетами на глазах у случайных зрителей, чтобы показать, что — цитирую — свободным можно быть не только с помощью индивидуального набора продуктов в пакете. Здесь фотографии их выступлений.
«Все дело в яблоке» (Танцевальная компания Елены Слободчиковой)
Постановщик (человек, который в очередной раз организовал «Айседору»), с перформансом, который видели те, кто был на 22-й музейной ночи «Почти театр». Смотреть на альтернативной сцене удобнее, танцоры ближе друг к другу, к зрителю. Кажется, самое понятное (но от того не проигрывающее) представление фестиваля. Несколько девушек перекатывают по полу яблоки, еще две вводят в сцену мужчину, «ломая его»: под ноги, через голову, «пер-ва-я по-зи-ци я», он замечает третью, она дает ему вкусить яблоко, он впивается зубами и не отпускает, она водит его как за поводок этим яблоком. В это время остальные занимаются своими делами, пьют чай из кружек, разговаривают по телефону — по яблоку, яблоки катаются по полу, головы кружатся, танцоры отдают яблоки в зрительный зал, соблазняя и зрителя, в конце концов перекидываются яблоками по полу, пока мужчина бьется на полу как рыба без воды, вскакивая и снова падая на руки, останавливается, отдает свое яблоко кому-то в зале.
Концентрат яблок в тексте примерно такой же, как на сцене. «Эх, яблочко, да на тарелочке», произносимое как речевка со сцены — что-то архетипическое, считываемое на подсознании очень легко. И потертые о рукав пиджака, прежде чем отдать, настроения, точно переданные, очень хрустящие. Девушка — змея или только проводник, единственный мужчина, участвующий в перформансе, в итоге почти как рыба, оставленная на воздухе, и чуть не утонувший в яблоках. Это на самом деле безошибочная интерпретация из нагромождения желаний, их удовлетворений, опять желаний, запретов и сочных яблок.
