Юрий Клавдиев относится к той немногочисленной категории современных драматургов, с творчеством которых знакомы не только завсегдатаи театральных лабораторий. Наверняка вы смотрели «Все умрут, а я останусь» и «Школу», слышали о «Заполярной правде» и «Собирателе пуль» и знаете, что у автора этих произведений (к слову, одного из основоположников движения «новой драмы» в нашей стране) репутация безжалостного нонконформиста.
Вот что говорил драматург четыре года назад: «Мир погубит конформизм, всеобщее и безоглядное желание идти на сделки, причем чаще всего это просто сделка ради сделки, ради какого-то тупого урегулирования, которое на самом деле ни к чему не ведет. Взрослые не способны даже поделить место на парковке, не говоря уже о вопросах космического масштаба».
Судя по последним текстам, своей позиции он не изменил, но стал как-то деликатнее и мудрее: «Все мы становимся старше, и со временем начинаем понимать, что уж совсем какие-то радикальные способы решения проблем вовсе их не решают, а, скорее, это способ выпустить пар». Тем интереснее, вероятно, посмотреть на «правила» Клавдиева-позднего и сравнить их с текстами Клавдиева-раннего.
- Я пишу пьесы так же, как журналисты придумывают темы для статей. Хожу, думаю, а потом — бац, внутри неожиданно всплывает глубинная бомба. Она раскрывается как цветок, и ты понимаешь, что надо садиться и писать.
- Если вы действительно хотите что-то написать, то эта вещь не даст вам спать по ночам, даже если вы перед этим три смены на заводе отпахали. Ей совершенно все равно, есть ли у вас комфортное настроение или нет.
- Специально заточиться под какой-то сюжет сложно. Например, сделать пьесу «Новые приключения Чиполлино»: про то, как овощи жили после того как устроили революцию и изгнали все фрукты. Вдумайтесь: мир, который заселяют одни овощи, страшное дело! С этой мыслью я хожу уже год, но ничего пока не получается.
- Сейчас у меня есть свой кабинет, куда я могу зайти, поставить любимый суицидальный блэк-металл, какое-то время это все слушать, а потом приниматься за работу. В это время жена никого не подпускает к двери, охраняет мой покой. А когда я только начинал писать, у меня даже компьютера не было. Я тогда работал главным редактором журнала «Афиша-Тольятти» и занимался драматургией в промежутках между дрессировкой сотрудников да по ночам.
- Детские пьесы я пытаюсь сочинять исключительно благодаря жене. Но вообще-то все хорошие вещи должны сочиняться для детей.
- Мне всю жизнь хотелось сделать такую пьесу, чтобы её было интересно читать. Обидно, что люди пьес не читают, что это литература для режиссера, ну, или для школьников. Поэтому мне нравится, что современные драматурги пишут не столько для театра, столько для того, чтобы это просто было.
- Я всегда пишу только то, что меня интересует и именно так, как мне этого хочется. Поэтому у меня очень маленький опыт общения с театрами и написания каких-то пьес на заказ.
- Мне страшно везет на режиссеров. Мои тексты делают люди, которые думают со мной одинаково. Иногда я вообще не вмешиваюсь в процесс: просто отдаю пьесу и ухожу до самой премьеры.
- Мои герои — бунтари, которые не могут игнорировать дурное и злое. Дело не в том, что добро всегда должно быть с кулаками, а в том, что злу нельзя давать места для развития. Напротив, это мы должны расширять пространство хорошего.
- Есть такие герои, которых мне ужасно жалко оставлять после финала.
- Когда-то я был уверен, что искусство может и должно чему-то учить людей. Сейчас я понимаю, что учить людей — дурацкое и неблагодарное занятие. Но показать путь развития — да, наверное, можно. В этом и есть его образовательная функция.
- Если бы когда-нибудь удалось написать то, что написал прекрасный Владимир Сорокин, я был бы крайне счастлив. Очень хочется попасть в самую точку, очень хочется угадать то, что будет дальше.
- Драматург может абстрагироваться от социальных или политических проблем, написать про цветочки, про березки, про какую-то подростковую любовь. Но от осознания того, что он и есть мир, что именно он, как и все остальные люди, ответственен за то, что в мире происходит, ему не уйти никогда.
Беседовал Евгений Мельников,
фото: dnk-theatre.ru
