Государственная комиссия Международного авиационного комитета признала то, что наличие в салоне разбившегося в Ермаковском районе вертолета МИ-8 VIP-персон неблагоприятно сказалось на работе пилотов. Об этом сообщил на сегодняшнем заседании суда над летчиками государственный обвинитель Сергей Кемаев. Он зачитал выводы, сделанные комиссией после расследования причин трагедии 28 апреля 2002 года. Отчет содержит подробные детали следствия: технические характеристики вертолета, осмотр места падения, расшифровку «черного ящика», предполетную документацию и многое другое. Так, например, согласно аудиозаписи, в ходе полета пилоты обращали внимание на то, что у них отсутствуют «нормальные» карты. Кроме того, незадолго до столкновения с ЛЭП имели место разговоры, которые свидетельствовали о плохой видимости – пилоты ориентировались по дороге и все время опасались зацепить ЛЭП. Что, кстати, совпадает со словами летчика Ахмерова, сказанными спустя два месяца после трагедии. Ахмеров заявил, что не хотел лететь по новой дороге, вдоль которой идет линия электропередачи. Он настаивал на другом пути, но Подгорный, который показывал, куда лететь, заверил его, что знает дорогу, потому что неоднократно ездил здесь на машине. Это зафиксировано на пленке.
Что касается подготовки к полету, то здесь комиссия сделала следующие выводы: летчики готовились в спешке, нарушая последовательность этапов процесса, что говорило о том, что «летчики хотели выполнить полет, во что бы то ни стало». Также, по мнению комиссии, в ходе полета пилоты приняли «ошибочное» решение продолжать движение к конечному пункту, несмотря на неудовлетворительные погодные условия, что «противоречило нормативным документам и здравому смыслу». В практике гражданской авиации РФ такие случаи бывают вызваны, как правило, тремя основными причинами: наличием на борту тяжелобольного, которого нужно срочно доставить в больницу, материальной заинтересованностью летчиков или наличием на борту VIP-персон. По мнению комиссии, именно последний фактор довлел над Тахиром Ахмеровым и Алексеем Куриловичем. Тем не менее, выводы комиссии однозначны: экипаж должен был вернуться обратно и переждать плохую погоду.
