Красноярск можно назвать базовым регионом страны, воспитывающим спортсменов для сборной России по бобслею. Два из трех российских экипажей пилотируют красноярцы – Дмитрий Абрамович и Евгений Попов, имя которого давно у всех на слуху. Тем более после прошлогоднего успеха – завоевания Кубка мира, который ему помогли выиграть его разгоняющие – красноярцы Роман Орешников и Дмитрий Труненков, а также воронежец Дмитрий Степушкин. О разгоняющих, как правило, говорят мало, а все лавры и почести достаются пилотам. Тем интереснее узнать побольше о людях, которые играют, может, и вторую роль в бобслейном экипаже, но едят свой хлеб точно не зря, поскольку от разгоняющих зависит, вполне возможно, самое главное – старт, начало дистанции.
Удачный старт, сами понимаете, уже половина любого дела. А поводов узнать поближе одного из ведущих разгоняющих сборной России по бобслею Романа Орешникова в этом сезоне сам спортсмен предоставил немало. Победа на первенстве мира и еще больший успех – второе место на взрослом чемпионате мира в Альтенберге в экипаже Александра Зубкова, куда он был переведен из экипажа Евгения Попова по ходу сезона, дорогого стоит.
Только что завершившийся сезон – самый лучший в твоей карьере?
Получается, что так. Второе место на чемпионате мира. По сравнению с тем сезоном, когда мы просто выиграли Кубок мира, в этом году медаль чемпионата и звание заслуженного мастера спорта, которое нам обещали, все-таки перевешивают.
Перед началом сезона были предчувствия, что он станет таким удачным? Тем более, вы начали его в ранге обладателя Кубка мира.
Да нет. У нас сезон начинался не сильно ярко. До нового года мы не входили в тройку с Женей Поповым. А в Лейк-Плесиде на предпоследнем этапе Кубка мира мы вообще упали, весь экипаж получил сотрясения. Сильно «угробили» нашу четверку этим падением. Но потом собрались все вместе вчетвером, подумали, оценили наши силы. С горем пополам сделали четверку. Нам очень помог наш механик. Склеили ее, подготовили к соревнованиям и выступили, показав на таком уровне с травмами, с сотрясениями достойный результат, заняли четвертое место. А после нового года даже и не знали, что наш тренерский штаб так сделает – переведет нас в экипаж Зубкова. Опять до этого мы занимали четвертые, пятые, шестые места, то есть были в шестерке, но никак не в тройке. На чемпионате Европы мы стали четвертые, проиграв всего три сотых. Конечно, обидно. Но грешить не на кого – это командный вид спорта, так что виноваты сами. После этого, когда мы приехали в Швейцарию, на тренировочных заездах ездили еще с Женей, а на утро следующего дня тренерский штаб объявил нам, что мы будем ездить с Александром Зубковым.
Как воспринял перевод в экипаж Зубкова?
Так не бывает, что каждый год – ты лидер. Если умеешь взлетать, то умей и падать. Конечно, хотелось бы, чтобы все красноярцы занимали призовые места, но у нас не всегда это получается. Желание у нас есть, но не все зависит от нас. Мы и хотели бы кататься вместе, но решает тренерский штаб.
А тебе самому с кем лучше кататься с Поповым или с Зубковым? Кто тебе больше подходит по стилю?
На самом деле нет такого – я хочу кататься с тем или с тем. Кто на данный момент будет сильнейшим пилотом, с тем и будем выступать. В первую очередь у нас борьба идет за результат. Это наша профессия, наша работа. Наша зарплата, в конце концов. Со временем ко всему привыкаешь, и к новому пилоту в том числе.
Ты ощущаешь себя ведущим разгоняющим сборной России?
Ведущими мы, по крайней мере, пытаемся стать, потому что на самом деле конкуренция очень большая. Легких побед не бывает. Если ты вышел на такой высокий уровень, надо показывать всё, на что ты способен, то есть с лучшей стороны. Те же самые немцы – у них разгоняющий Куске просто зверь! Если его одного убрать, то у Ланге совсем другие результаты будут. Мы же просто пытаемся подойти к своему самому высокому уровню, чтобы бороться уже на уровне того же Ланге – двух- или трехкратного олимпийского чемпиона. Мы пытаемся выйти на такой уровень, хотя бы в старте. Ведь задача разгоняющих – это, прежде всего разгон и посадка. Остальные задачи – пилота.
Есть любимая трасса?
Не то что любимая, но ту которую могу выделить – это в Швейцарии, в Санкт-Морице. Эта трасса одна такая в мире – она не искусственная, не бетонная, лепится полностью из снега. Во-первых, там и скорость развивается очень приличная – мы ездили и под 146 километров в час, а во-вторых, когда ты «ловишь борт», стукнулся и спокойно поехал – ни синяков, ничего нет. А на искусственной трассе – там борта уже более чувствительны и неприятны.
Как считаешь, почему у Евгения Попова – обладателя Кубка мира-2006/2007 этот сезон сложился не так удачно?
Женя пробует, экспериментирует, потому что на носу Олимпиада-2010. А когда еще пробовать что-то новое, улучшать свои результаты, как не сейчас? Тем более, трассы своей нет – испытывать негде, поэтому приходится пробовать на соревнованиях, вместе с другими основными экипажами. И Женя пробует, смотрит по скорости, как себя боб ведет. Ведь на самом деле это непредсказуемо. А он пытается постоянно что-то улучшить, что-то, может, подсматривает у других, делает свои выводы. Ведь мы готовимся, прежде всего, к Олимпиаде, а где готовиться еще, как не на соревнованиях, в боевых условиях. Я думаю, что следующий сезон будет совершенно другим – все наладится. Так что подождем и посмотрим, что из этого получится.
Что испытываешь, когда летишь в бобе по трассе?
Если на тренировке, то ощущения простые. Одет тепло – не мерзнешь (смеется). А на соревнованиях, конечно, совсем другое. Там – адреналин, перед тобой стоит конкретная цель – все сделать, чтобы помочь экипажу. От меня в первую очередь зависит старт, сильный разгон, но в то же время очень важно слушать команду, чтобы «сорвать» боб с места всем вместе, всей четверкой, тогда он становится легче и лучше разгоняется. А когда уже едешь? Минута эта пролетает быстро. Опять же во время езды следишь – раскатывается боб, не раскатывается. Чувствуешь технику, следишь за ездой. Например, я сижу сразу за пилотом, и стараюсь после посадки сразу расслабится, не мешать ему. То есть на виражах, например, не стучать пилоту шлемом в шлем, что его отвлекает. Чтобы ноги не мешали ему. Поэтому во время езды идет та же работа. Например, приходится какие-то виражи кантовать. Если пилот в чем-то сомневается, как у нас было, к примеру, с Женей Поповым в Канаде, он говорит, например, «одиннадцатый кантуем». То есть на этом вираже, мы наваливаемся в обратную сторону, чтобы не лечь на вираж.
Расскажи тогда о своем первом заезде на бобе? Ощутил радость и восторг, наверное?
Я бы не сказал, что радость и восторг. На самом деле был огромный страх (смеется). Когда я сел первый раз в двойку и когда она помчалась вниз, ничего приятного не нашел и не увидел – все трясет, долбит, еще и пыль идет, потому что техника старая. Когда съехал, не было никакого желания второй раз садиться в боб. Но наш тренерский состав сказал – надо. Заставили, а человек ведь ко всему привыкает, так что пришлось свыкнуться (смеется). Потом начали выступать, тогда я с Димой Абрамовичем ездил еще, показывать результаты, занимать места, появился соревновательный кураж и ни о каком страхе уже не думаешь. Чтобы получить удовольствие от заезда, нужно знать и быть уверенным в пилоте. Если ты едешь впервые с незнакомым пилотом, адреналин скачет прилично. Потому что все равно довольно неприятно падать. У нашего четвертого у Дмитрия Степушкина, когда они с Сашей Зубковым упали в Швейцарии, до сих пор большой ожог.
Поделись своими чувствами от завоевания серебряной медали чемпионата мира в этом году?
«Серебро» чемпионата мира-2008 – первая медаль на таком серьезном высоком уровне. Мы с Димой Труненковым очень гордимся этим. Подошли к этому все вместе и наш тренерский состав, и мы, и болельщики российские. А сразу после завоевания медали на самом деле никаких чувств не было – был конец сезона, уже вымотались и устали как собаки, если честно. Когда проехали последний четвертый заезд, у меня была одна мысль – наконец-то все закончилось! От этого адреналина, этих соревнований теперь просто можно отдохнуть. Медаль чемпионата мира, конечно, хорошо и здорово, но мечты идут несколько выше – об Олимпийских играх. Главное мы посмотрели свои ошибки, которые и будем исправлять, готовясь к следующему сезону, будем что-то менять.
У тебя уже есть опыт участия в Олимпийских играх – в Турине в 2006 году. Расскажи о своих впечатлениях от Олимпиады?
Попал я туда чисто случайно. Никто не ожидал, в том числе и я, что я вообще туда поеду, да еще и буду там выступать. Мы были на сборе в Австрии, на следующий день я уже должен был ехать домой. Но рано утром приехала наша основная команда и Валерий Дмитриевич Лейченко (бывший президент федерации бобслея России – прим. авт.) объявил мне, что я никуда не еду и готовлюсь к Олимпийским играм в качестве запасного. Я, конечно, был рад и горд, что взяли хоть и запасным, но именно меня. Думал, запасным быть тоже неплохо – можно стремиться дальше и добиваться большего. Не думал даже о стартах. Но потом по ходу соревнований подошли Женя Попов и Валерий Дмитриевич и сказали, что Леше Андрюнину надо отдохнуть перед заездами четверок, и в двойке поеду я. Вот так и состоялся мой дебют на Олимпийских играх. Хоть старт, исходя из результата, был, конечно, средненький – из более чем пятидесяти экипажей мы заняли 18-е место. Тогда у меня и вес был больше и сил поменьше. Сравниваешь того себя и нынешнего и видишь – результаты растут. Тренируемся потихоньку. Будем стремиться и дальше.
Что для тебя бобслей?
На данный момент он для меня все. Во-первых, эта работа. Причем любимая. Когда долго не катаешься, начинаешь скучать, по адреналину, скорости, спускам и подъемам. Чувствуешь себя не очень, а когда начинаешь кататься сразу становиться легче, думаешь, что вот наконец-то дождался.
Давай поговорим о тебе. Ты родился в Керчи. Каким образом оказался в Красноярске?
Когда мне был годик, моя мама вместе со мной переехала в Красноярск. Где-то с 1984-го года живу здесь.
То есть чувствуешь себя коренным красноярцем? Как будто здесь и родился?
Да, конечно. Я переехал вот в таком возрасте (показывает на сына Артема, которой спит на руках супруги Светланы и которому скоро исполнится год), конечно, я – красноярец.
Затем ты начал заниматься легкой атлетикой?
В детстве чем только не занимался. Не мог усидеть на месте. Когда пошел в школу, стал заниматься различными видами спорта и лыжами, и баскетболом, и волейболом. В лыжных гонках занимал первые места. Бегал кроссы, тоже был всегда в призах. В баскетбол хорошо играли. Потом когда родители переехали с правого берега в Зеленую Рощу, я еще год ездил на правый на тренировки. Затем мой тренер Рукосуев сказал, чтобы я перешел к другому тренеру – Слушкину, заслуженному, который мог меня хорошо подготовить. Я его послушал. Через года два Слушкина пригласили в Чебоксары, и я уехал с ним на четыре года. Там готовились. Но что-то у нас не очень выходило. На чемпионате России юниорском я стал четвертым, а потом не мог избавиться от травм, которые шли одна за другой. Только подготовлюсь к старту, получал травму в простейшем упражнении.
На чем специализировался в легкой атлетике?
Спринт – 60, 100 и 200 метров. На 60 метров выполнил кандидата в мастера спорта. Потом вернулся в Красноярск, перевелся в наш Педагогический университет. Но привычка с юности заниматься спортом никуда не делась. Где я только не был – и на футбол, на вольную борьбу, и на дзюдо. Приходил и занимался месяц там, потом месяц в другом месте. Искал себя. А перед возвращением в Красноярск я познакомился с тренером по бобслею – Смирновым Сергеем Владимировичем. Он то и сказал мне: «Рома, приди. Мы на тебя посмотрим». Я пришел, пробежал с тачкой (тренажерный снаряд – прим. авт.), мне это понравилось, хотя еще и не знал что такое бобслей, и как это выглядит. Начал тренироваться. А потом мы с Димой Абрамовичем выиграли спартакиаду учащихся и в двойках, и в четверках. Кстати, в четверке с нами был наш знаменитый красноярский скелетонист Александр Третьяков. Потом и появился кураж, появилось стремление тянуться вверх, расти.
У тебя есть какие-нибудь увлечения помимо бобслея, может хобби?
На увлечения очень мало времени, потому что я мало бываю дома – тренировки, соревнования. Когда свободное время выпадает, стараюсь его провести с женой Светланой и с сыном Артемом. Пытаюсь больше времени уделять им. Все свободное время – семье. Когда выпадает свободный день, стараемся вместе выбраться в театр, в кино, или в зоопарк наш красноярский вместе с сыном сходим.
«Наш папа в последнее время очень полюбил пейнтбол» – подсказывает супруга Светлана.
Да. А еще хотелось бы купить мотоцикл или квадроцикл и поездить по бездорожью, по грязи, – продолжил Роман. – Вот это интересно. Мне больше по душе активный отдых. Я заметил, что если долго лежишь, отдыхаешь, то потом тяжелее себя привести в форму.
Расскажите, кстати, как вы познакомились с супругой?
Познакомились, как и все, наверное, случайно. В маршрутном автобусе. Я ехал с тренировки, а Света с пляжа. Мой товарищ, с которым я ехал, сказал, что мой рюкзак мешает девушке. Я спросил у нее, так ли это. Оказалось, что нет. Вот так перекинулись несколькими словами, а потом оказалось, что мы еще и на одной остановке вышли, вот и познакомились.
«Вот тогда-то я и узнала что такое бобслей», – добавляет, улыбаясь, Светлана.
Да. Потом я уехал на сборы в Иркутск на две недели, – продолжил Роман. – Приехал, созвонились, встретились и вот так на протяжении уже пяти лет (смеется).
Какое тебе нравится кино?
Недавно посмотрел фильм «Крутые виражи» о бобслее. Мне очень понравился. Хорошо поставлен фильм. А так могу посмотреть практически любое. Тем более, когда надо скоротать время в дороге, например.
Любимый писатель?
Мне сильно нравится Чейз.
Проголосовать на выборах президента России и мэра Красноярска удалось?
Нет. Мы в это время были на чемпионате Европы. Но родные ходили, голосовали, пытались что-либо изменить, но в какую сторону – худшую или лучшую – еще посмотрим.
Как считаешь, у нас в России что-то действительно меняется к лучшему?
Нет. Я считаю, что это больше все показное, потому что проблемы многие остались. С жильем у нас как были проблемы, так они до сих пор и остаются. Мы со Светланой пытались даже прибегнуть к помощи ипотеки, которую так рекламируют сейчас, но ничего хорошего мы там не нашли. Тяжело себя сажать в такую долговую яму. Платить по 20-30 тысяч в месяц мы себе не можем позволить. Что уж говорить о простых людях, которых у нас большинство. Для них свое жилье – вообще недостижимо, получается? Так что мы живем со Светиной мамой, с родителями. В тесноте, да не в обиде.
Остается только пожелать вам вместе с Евгением Поповым и Дмитрием Труненковым выиграть Олимпийские игры в 2010 году.
Спасибо! Будем стараться, тренироваться, готовиться.
Беседовал Петр Сильченков
