Геннадий Рукша: «Вопрос подготовки профессионалов в культуре — один из важнейших»

Год назад, вернувшись на пост руководителя культурной отрасли, Геннадий Рукша недвусмысленно дал понять, что любой революции предпочитает последовательную эволюцию. А успешным залогом ее воплощения видит глубокий анализ происходящего и выработанную на его основе долгосрочную стратегию. Так на свет появилась концепция развития культуры Красноярского края до 2020 года. О том, как она реализуется на практике, министр культуры края поделился в интервью «ВК».

Культурными тропами

Одно из основных направлений краевой культурной стратегии — культурные маршруты. В чем их суть?

В частности — перенос некоторых масштабных культурных мероприятий за пределы краевого центра, что делает их более доступными для жителей разных районов края. Так появились территориальные культурные центры. Например, видеофестиваль в Канске — кстати, в этом году министерство культуры края впервые выступило его организатором, а инициировали его семь лет назад общественные структуры. Или фестиваль этнической музыки «Саянское кольцо» — начинался он как самостоятельный проект, но в этом году из краевого бюджета ему выделено 5 млн рублей, плюс наше министерство привлекло туда также и спонсорские средства. Будем продолжать в том же духе.

Вы назвали, Геннадий Леонидович, проекты, давно состоявшиеся. Есть ли какие-то новые базовые направления?

Пожалуйста, Ачинский фестиваль камерной музыки. Который, кстати, уже распространился из Ачинска еще и в Назарово, что тоже очень важно для культурной жизни этой территории. На юге из таких проектов могу назвать «Минусинский помидор» — сегодня в нем принимают участие творческие коллективы со всех южных территорий края. И наши краевые театры стали активнее прокладывать культурные маршруты по всему региону.

Вы имеете в виду гастроли?

Да, и гастролируют по краю не только театры, но и другие ведущие коллективы — скажем, Ансамбль танца Сибири, «Свободный балет» Валерия Терешкина, Красноярский симфонический оркестр.

Какие основные направления культурных маршрутов в крае?

Что касается гастролей театров и ансамблей — повсюду, где есть возможность выступить. А в более глобальном смысле — мы сейчас пытаемся выстроить две базовые оси. На юг — это Минусинск, Шушенское, Ергаки. На север — Сухобузимо, Большая Мурта, Казачинское, Енисейск. Второе направление значимо еще и тем, что через десять лет Енисейск будет отмечать свое 400-летие. И за этот небольшой срок необходимо, насколько возможно, отреставрировать город к юбилею. В связи с чем по инициативе губернатора в проекте краевого бюджета увеличены средства на охрану памятников истории и культуры.

Сохранить среду обитания

Оптимистично звучит в условиях финансового кризиса.

Понимаете, свою краевую идентичность мы должны поддерживать прежде всего средой обитания — мы не имеем права утратить наши памятники. И для меня очень важно, что в этом вопросе есть понимание и в правительстве края, и в депутатском корпусе. Работы в этой сфере очень много — необходима корректировка ранее существовавших списков памятников, разработка их охранных зон, документации. Не все получается сразу. Но некоторые успехи есть — например, в течение года приняты законы края «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации, расположенных на территории Красноярского края» и «Об утверждении границ зон охраны объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) регионального значения города Красноярска».

И вообще, если говорить в целом, — вся наша работа с депутатами сейчас нацелена на то, чтобы сохранить интенсивность культурного потока, обеспечить финансирование устоявшихся культурных акций и событий, материальной базы культурных учреждений.

Кстати, есть ли попытки урезать финансирование?

Мне бы не хотелось сейчас это обсуждать, поскольку бюджет края на следующий год находится в процессе обсуждения. Разумеется, какова бы ни была стратегия культурной политики, это всего лишь документ, но для его воплощения в жизнь необходимы серьезные ресурсы. И понятно, что есть направления, которые немыслимо сокращать ни при каком кризисе.

Например?

Не предусматривается сокращение сети учреждений культуры и их работников. В прошлом сезоне нам удалось сохранить объем культурного предложения на докризисном уровне, мы не уменьшили интенсивность культурных мероприятий. И сейчас пытаемся доказать необходимость сохранения того же количества премьер в театрах края, как и в предыдущие годы. Во всяком случае, сумму социально-творческого заказа на 2010 год утвердили в том же размере, как и в нынешнем году, — более 20 миллионов рублей.

Инфляция учитывается?

Разумеется, требуется корректировка ресурсного обеспечения художественной деятельности. Все учреждения культуры зависят от конъюнктуры рынка. Скажем, увеличилась стоимость бумаги, красок — возросла стоимость книг и периодических изданий. Что сразу же сказалось на комплектовании библиотек. А театр с его производственными цехами — это вообще завод с очень большим количеством составляющих. Но повторюсь: давайте не будем бежать впереди паровоза и обсуждать параметры еще не утвержденного бюджета. Ибо, каким бы он ни был, для меня особенно ценно то, что меняется палитра художественных предложений, которые инициируют сами творческие коллективы. Мне очень нравится подход целого ряда театров.

Высокая планка

Что вы имеете в виду?

Например, тот ракурс, который взяли новый директор и труппа Канского драмтеатра. И важно, что их поддержал мэр города. Театр становится в Канске доминантой культурной жизни — и так должно быть повсеместно. А почему это произошло? Театр взял очень высокую планку на постановку серьезных спектаклей и приглашение целой плеяды выдающихся режиссеров. Кто бы мог подумать, что Геннадий Тростянецкий и Вячеслав Кокорин согласятся поехать в маленький театр! К постановке берется такая сложная драматургия, как «Отелло» Шекспира, — сам по себе факт, что Канский театр отошел от понимания, что зрителю стоит предлагать только легкие комедии. Без них, конечно, в репертуаре не обойтись, но они не должны быть его доминантой.

А еще, что самое важное, этот театр сам, а не по подсказке министерства культуры инициировал творческую лабораторию, на которую в ноябре соберутся известные режиссеры и театральные критики, съедутся актеры из театров края. Разве не следует поддерживать подобные начинания?

Кто ж спорит, Геннадий Леонидович, — конечно же, следует!

И это, к счастью, случай не единичный. Художественный руководитель Минусинского драмтеатра Алексей Песегов, известный своим интересом к русской классике, ставит «Месяц в деревне» Тургенева — пьесу, которой давно не было в Красноярском крае. Жду эту постановку с волнением и интересом. Там также продолжается работа по спектаклю о японских военнопленных «И в Сибири сакура цветет» — весной поучаствовать в нем должны приехать японские артисты. Далее, в Ачинский театр пришел новый главный режиссер Сергей Болдырев, который поставил там «Старшего сына» Вампилова. Главный режиссер Красноярского театра им. Пушкина Олег Рыбкин вскоре выпускает «Темные аллеи» по Бунину, а художественный руководитель театра оперы и балета Сергей Бобров — оперу «Пиковая дама», это две знаковых постановки. В Красноярском ТЮЗе только в первой половине сезона выйдут сразу три премьеры — «Принц и нищий», «Золушка» и, что особенно интересно, — острая современная пьеса «Собаки-якудза» Юрия Клавдиева в постановке питерского режиссера Тимура Насирова. Подобного материала в ТЮЗе не было давным-давно.

Планов громадье, дело за результатом. Кстати, а как разрешилась интрига с назначением главного режиссера Красноярского театра кукол?

Мы провели переговоры с Хакасией и предложили Сергею Иванникову возглавить сразу оба кукольных театра — наш и абаканскую «Сказку». Подобная практика существует. А потерять такого режиссера было бы просто недопустимо — мы с вами видели его замечательную сказку «Соседи», критики дали очень высокую оценку его «Пиковой даме», а впереди у него постановка по Брэдбери.

Так что, как видите, палитра предстоящего сезона весьма многолика. И несмотря на сложнейшую кризисную ситуацию, культура выдвигает множество новых интересных предложений. Которые, я уверен, будут способствовать стабилизации всего общества.

Вопреки кризису

Как считаете: есть разница существования культуры в условиях нынешнего кризиса и кризиса 90-х годов?

Полагаю, что нет. И тогда, и сейчас работники культуры и искусства понимали свою роль и предназначение. Поэтому, когда пришлось затянуть пояса, что-то, напротив, только укрепилось, приобрело новое дыхание. Как, например, два первых международных фестиваля стран Азиатско-Тихоокеанского региона — они же происходили в самый разгар кризиса 90-х! И было немало разговоров — зачем, мол, тратить деньги на фестивали в столь сложных финансовых условиях? Но мы создали прецедент, который очень многое дал для развития наших театров. И сейчас пытаемся следовать той же логике.

Будут ли сохранены губернаторские гранты?

Не готов пока ответить на этот вопрос — он в процессе обсуждения. Как, впрочем, и многое другое — с каждым днем появляется масса новых задач. В декабре надеемся открыть малый и камерный залы филармонии, реконструкция БКЗ продляется на следующий год. И не за горами уже капитальный ремонт краевой драмы, театра оперы и балета, других театров края.

Процесс реконструкции филармонии настолько затянулся, что боязно даже представить, сколько времени займет ремонт следующих учреждений культуры…

Вы знаете, этот процесс затянулся прежде всего из-за того, что выделенные средства были в должной мере не обеспечены документацией. Поэтому сейчас моя главная задача как руководителя — обеспечить разработку проектно-сметной документации театра им. Пушкина, театра оперы и балета, театров Канска, Ачинска и Минусинска. Все кризисы когда-нибудь заканчиваются. А когда начнется период интенсификации производства, экономика нормально заработает и в крае появятся дополнительные ресурсы, сфера культуры и искусства должна быть готова их использовать без промедления. Поэтому мы сейчас также готовимся к строительству хореографического училища и театра кукол — в прежних зданиях они достойно существовать уже не могут.

Кадровая болезнь

Год назад, став министром культуры, вы признали, что главная проблема для вас — кадры культурной отрасли края. Ее актуальность не уменьшилась?

Это по-прежнему самый больной вопрос. Равно как и новая функция нашего министерства — полномочия по охране памятников истории и культуры. Вопрос, который отнимает настолько много времени, что внимание одного из двух моих замов придется сконцентрировать только на охране культурного наследия. А что касается кадров, это профессиональная ориентация в двух направлениях: на исполнительские виды искусства (музыканты, художники, театральные деятели) и на обеспечение культурного процесса в библиотеках, музеях, клубах. Признаю честно — улучшения в этом вопросе за текущий год не произошло. Но мы начали очень скрупулезно заниматься подготовкой кадров.

 В чем это выражается?

Мы разработали концепцию художественного образования, которая находится в русле концепции общегосударственной политики (премьер-министр РФ Владимир Путин подписал ее год назад). Один из важнейших ориентиров в ней — существование первой базовой ступени образования: музыкальных и художественных школ, школ искусств. В крае их сегодня 123, в них учатся тысячи детей. Задача — довести их до выпуска. Показатель этот, увы, на сегодня очень невысокий. И вторая главная цель — чтобы выпускники таких школ были ориентированы на продолжение художественного и музыкального образования. Проблема в том, что у нас в крае произошло интенсивное старение педагогических кадров. А отсутствие распределения при возникшем дефиците не позволяет пополнять молодыми педагогами детские музыкальные и художественные школы муниципалитетов.

А как обстоит дело с приемом в творческие вузы и колледжи?

Откровенно говоря, в этом году мы не выполнили набор на некоторые музыкальные специальности — такое произошло впервые. Одна из причин — введение ЕГЭ, не все оказались к нему готовы. Сказалась и демографическая яма. Но самая главная причина, подчеркиваю: мало детей выпускается в специализированных школах, и еще меньше стремятся продолжить обучение профессии музыканта. Сужу об этом не понаслышке — лично рассмотрел на коллегии министерства отчет всех 123 школ. Поэтому сейчас мы стараемся сделать опорой базовые школы края — в Зеленогорске, Ачинске, Минусинске и Норильске. Им предоставлены функции организации и руководства методическим и художественным процессом в окрестных территориях. Кстати, на той коллегии я сделал для себя еще несколько неприятных открытий.

Каких?

Один из основных принципов современной культурной политики — децентрализация. Но он работает лишь при определенных исторических условиях развития культурного процесса. И, как оказалось, наши художественные и музыкальные школы к нему еще не готовы. Им была предоставлена свобода действий — кого хотите, тех и набирайте. И что в итоге? Если традиционно наши школы были баянно-фортепианные (именно этим инструментам отдавали предпочтение родители учеников), то сейчас, как оказалось, сразу в трех районах нет ни одного баяниста — ни одного! Резко упал интерес к баяну, инструменту, тесно связанному с русской культурой. Родители не заинтересованы, школам не было дано задания пропагандировать этот инструмент. Но потеря баяна — это вопрос национальной безопасности. Среда не может без музыкального сопровождения, что-то появляется взамен. В результате все пространство заполонила электронная музыка.

Тревожный фактор…

Не менее удручающий пример — падает интерес к струнно-смычковым инструментам. В крае единицы школ, где учат на них играть. А что касается духовых, то даже в Красноярске из 150 юных духовиков процентов 90 учатся играть на флейте. А где нам потом брать музыкантов других специальностей? Так что вопрос базовой подготовки кадров сейчас один из важнейших.

Семь раз отмерить

Нехватка творческих лидеров в сфере культуры и искусства по-прежнему ощущается?

Она есть, но в меньшей степени. Не скрою, я очень горжусь тем, что в прошлом сезоне у нас в крае состоялась творческая мастерская для менеджеров культуры и искусства, это наш золотой кадровый резерв. И как сказал один из педагогов мастерской, профессор РАТИ Геннадий Григорьевич Дадамян, Красноярский край — первый, кто озаботился этим вопросом в России. Через нашу мастерскую прошли директора ТЮЗа и театра оперы и балеты, заместители директоров краевого театра кукол, театров Канска и Ачинска, артист ансамбля танца Сибири. Выпускник мастерской, артист красноярского балета Аркадий Зинов, выдвинут на должность худрука хореографического колледжа. То есть появилась хоть какая-то основа в дальнейшем кадровом передвижении. Подобная мастерская вскоре состоится для работников музеев, библиотек и клубов.

Геннадий Леонидович, а у вас не возникает ощущения, что некоторым нашим творческим учреждениям уже необходимо хирургическое вмешательство, иначе дальнейшее промедление грозит еще большими осложнениями?

Это очень сложный вопрос… Проблема не столько кого-то снять, сколько найти достойную кандидатуру взамен. И вообще, на мой взгляд, в вопросе смены лидеров нет другой более ранимой отрасли, чем культура. Когда в творчестве что-то не получается, всегда найдется масса аргументов, чтобы это объяснить. Поэтому я больше склонен в этих вопросах семь раз отмерить, прежде чем что-то отрезать. Но некоторые естественные изменения все же происходят. В «Енисейкино» пришел новый руководитель Алексей Снетков — надеюсь, он сможет многое изменить в работе этого кинообъединения. Проблем там хватает — у нас осталось всего 122 киноустановки на весь край. Открыта вакансия директора государственной филармонии. Да и с уходом Михаила Семеновича Годенко у Ансамбля танца Сибири так и не появилось полноценной замены.

Кстати, филармонии, как и ряду других учреждений культуры, вскоре предстоит переход на автономную форму управления. Как вы оцениваете опыт работы в этом статусе Красноярского музыкального театра?

Я очень осторожно отношусь к реформе в культуре. Потому что глубоко убежден — культура консервативна. Она строится на взаимодействии здорового консерватизма и инноваций. Быстрая реформа — это не всегда быстрый результат. Поэтому о результативности реформы в Красноярском музыкальном театре пока говорить не могу — прошло еще очень мало времени, мы находимся в стадии эксперимента. Плюсы реформы очевидны — театр стал интенсивнее работать, выпускать больше спектаклей, руководство театра самостоятельно определяет репертуар. С ним можно спорить, но в театр пришел новый зритель. Хотя, конечно, есть и свои издержки. К сожалению, при переходе в автономию музыкальный театр не удалось в полной мере подготовить материально. Но могу заверить, что ТЮЗ и филармония в этом отношении обеспечены более основательно.