Чужие здесь ходят

Административный ресурс уничтожает конкуренцию

Экспансия зарубежных, федеральных и инорегиональных компаний на любой рынок — беда и удача. С одной стороны, доля рынка, которая могла бы принадлежать местным игрокам, уходит к другим. С другой — такие компании, как правило, владеют современными технологиями и способны подстегнуть развитие местных коллег. Способны ли иногородние конкуренты потеснить красноярские проектные организации?

Поучите нас жить

По словам главного архитектора ОАО «Территориальный градостроительный институт «Красноярскгражданпроект» Бориса Муравьева, сейчас вообще трудно говорить о конкуренции в сфере проектирования и градостроительства.

- Проектировщиков на рынке меньше, чем нужно, и не на проценты, а в разы, — говорит он.

Нет оснований утверждать, что какие-то крупные заказы «проплывают» мимо объятий красноярских архитекторов в столицу. Логично, что крупные естественные монополии — нефтяные, газовые компании — размещают заказы на свои проекты не в Красноярске, а там, где привыкли: в Москве.

- Думаю, приход проектных организаций, особенно зарубежных, на красноярский рынок — скорее благо для нас, — говорит главный архитектор Красноярскгражданпроекта. — Нам есть чему у них поучиться: новым технологиям в проектировании, градостроительстве.

Если даже региональную экспансию со стороны крупных «гостей» рассматривать в контексте развития конкуренции на рынке заказов на проектирование, все равно это процесс объективно полезный, и уходить от него не следует, делает вывод Муравьев.

По существу, ничего принципиально нового в такой позиции нет. Те же тенденции и похожие оценки присутствуют на других рынках. К примеру, входит в регион крупная торговая сеть — и приносит с собой новые технологии торговли, построения и отладки бизнес-процессов, новые логистические схемы. Местные ритейлеры учатся волей-неволей, чтобы просто удержать позиции.

Директор архитектурной группы «Первая линия» Артур Пилипенко, в принципе, разделяет высказанную Муравьевым точку зрения, но делает существенную оговорку, деля ситуацию на докризисную и кризисную.

- До кризиса, когда работы было невпроворот, экспансия не то что не ощущалась — я лично тоже склонен оценивать ее положительно, нас действительно есть чему поучить, — говорит Пилипенко. — Возьмем в качестве примера торговые центры, которых в последние годы в Красноярске построено немало, самое удачное решение — «Планета». Сочетаются и градостроительные, и экономические факторы, и дизайн. Спроектирован центр ирландским архитектором. Проект имеет своих клонов — я видел аналогичный в Чикаго. Вот такому мировому опыту нам, конечно, следует учиться.

Бюджет — всему голова

Экономический кризис парализовал частных заказчиков. Едва ли не единственным, по крайней мере, уж точно основным источником доходов остался бюджет. Механизм распределения проектов, финансируемых из бюджетов разных уровней, известен: конкурсы, аукционы, тендеры. Директор «Первой линии» убежден: механизм «глубоко коррупционен».

- Мы честно участвовали в десятках конкурсов, — рассказывает Пилипенко. — Где-то на середине пути отчетливо начинали понимать: результат известен заранее, победитель определен, а я и мои коллеги — статисты. Победителем не всегда, но нередко оказывалась федеральная структура.

Если уж устраивать торги, разработку условий их проведения нельзя отдавать на откуп местным чиновникам, будь то краевая или городская власть. Правила проведения торгов должны быть максимально унифицированы. Как ЕГЭ — может, и не самый удачный пример, если иметь в виду неоднозначность отношения к единому экзамену, но в данном случае вполне наглядный.

Логика — почему федеральные проектные организации сегодня охотнее, чем раньше, идут в регионы — понятна. Рынок в Москве и вообще в европейской части страны плотнее, в кризис выживать стало сложнее, компании закрываются, не выдерживая голодного сезона, либо спешат на другие рынки. В регионах проще существовать крупным проектным организациям: во-первых, располагая большим, чем у мелких контор, количеством людских ресурсов, им легче получить крупный заказ; во-вторых, бывшие советские институты нередко контролируются органами региональной власти или просто отдельными чиновниками. А что такое административный ресурс в России, объяснять не надо.

Но даже большие проектные организации в регионах подстерегает универсальная опасность, связанная не столько с кризисом, сколько с неразберихой начала 90-х — и в экономике вообще, и в градостроительной отрасли в частности. Процесс просто остановился. Проектировщики стали не нужны. Они и ушли в другие профессии. А когда спустя десяток лет в них появилась нужда, оказалось, что в этой сфере не только работать некому — некому и учить будущих специалистов.

- Специальности, связанные с градостроительством, открываются — но ведь надо, чтобы студентов учили люди, не только знающие теорию, но и имеющие практический опыт, — говорит Муравьев. — Градостроительство — высший пилотаж в архитектуре.

Артур Пилипенко подтверждает: тех, кто приходит сегодня в архитектуру, приходится учить заново. Впрочем, справедливости ради замечает он, так было всегда:

- Я тоже о себе говорю, что закончил два института — сначала Свердловский архитектурный, потом проектный, в котором начинал работать.

Однако сегодня, по словам Бориса Муравьева, кадровая проблема стоит острее, чем в прежние годы. Даже тех молодых архитекторов, которые успели бок о бок с ветеранами поработать над крупными проектами — например, связанными с созданием схемы территориального планирования, — есть риск потерять: держать их постоянно в тонусе не получается. Загрузить нечем.

Оба фактора — экспансия федералов и дефицит заказов, ведущий к очередному дефициту профессионалов, — как ни парадоксально, дают кратковременный положительный результат.

- Сегодня проектировщики «западают» на бюджетные заказы, чтобы удержать людей и деньги, стараются рисовать нестандартно, — говорит Пилипенко. — Это касается и федеральных компаний, и местных. Но кризис кончится — и мы опять получим серое жилье, никакие детские садики и т. п. Строить красиво мы давно не хотим.