Светлана Владимирская, певица
Родилась в Москве. Отец — водитель, мать — бухгалтер.
Закончила среднюю школу, затем московское музыкальное училище имени Октябрьской революции по классу «дирижер хора».
В 80-х годах пела в ресторанах.
В начале 90-х добилась всесоюзного признания с песней «Мальчик мой».
В 1991 году познакомилась с Виссарионом.
В 1995 уехала в его общину в Минусинский район Красноярского края, где живет и в настоящий момент.
Замужем (второй раз).
Воспитывает четверых детей.
Светлана, Вы давно занимаетесь музыкой?
— Можно сказать, что с детства. Семья у меня, хотя была и простая, но очень музыкальная. Кроме того, еще во время учебы в училище я уже стала заниматься музыкой профессионально — работала в диско-клубах, различных оркестрах. Например, в оркестре Натальи Набережной — это очень известный в Москве коллектив. В нем пела Лариса Долина, потом они взяли меня. Была работа и в ресторанах. В то время это было очень модно. А вообще, я примерно с 15 лет гастролировала по стране. Потом, когда я уже достаточно «натусовалась» в музыкальных кругах, случай свел меня с Владимиром Кузьминым, который хотел сделать совместный проект, в котором я должна была петь его песни. Но потом он женился, если помните, на американке, и собрался уезжать из страны. Поскольку у нас уже была договоренность, ему, видимо, было немного неудобно, поэтому он мне сказал: «Света, хочу познакомить тебя со своим директором и продюсером. С ним ты и будешь работать». Этим продюсером был Марк Большой, который работал не только с Кузьминым — с Ольгой Кормухиной, «Любэ» и Алисой Мон. Голос мой ему понравился, и он решил сделать проект со мной. А спустя какой-то промежуток времени — не очень большой — мы стали мужем и женой.
Песня «Мальчик мой» в проекте присутствовала?
— Да. С нее-то все и началось. Написал ее московский автор Виктор Лукьянов. Потом мы на песню сняли видеоклип.
...после выхода которого Вы и проснулись знаменитой...
— Да, да. После этого у меня была масса эфиров на телевидении. Это было, по-моему, в 1991 году. И длилось все это года до 1995-го, за это время я записала три диска.
Хотя я не являлся Вашим поклонником, но должен признать, что «Мальчик мой» на фоне тогдашней кустарщины выглядел очень стильно.
— И стильно, и революционно. В то время ни у кого не было такого балета, как у меня. Это вообще вызвало фурор. И моя тогдашняя стрижка — на тот момент на нашей эстраде вообще не было ничего подобного.
Выходит, что на «пике» Вы пробыли примерно четыре года. Срок не очень большой, но за него Вы все-таки успели от всего устать. В какой момент у Вас появились мысли об уходе со сцены?
— Еще в 1991 году, когда мы начинали делать упомянутый проект, я познакомилась с Виссарионом. У него в Москве были встречи с людьми, причем он выступал в огромном спорткомплексе «Динамо», и зал был набит битком. Меня туда подруга позвала, я шла просто за компанию, но увиденное и услышанное меня настолько потрясло, что перевернуло всю мою дальнейшую жизнь. Хотя меня все, что связано с религией и духовностью, еще с детства интересовало.
А что такого Вы там увидели и услышали?
— Простые вещи, понятные и доступные. Истины, которые являются настоящими. И стало ясно, что все, что я делаю на эстраде, — конечно, здорово, но не является самым важным в жизни. Есть более глубокие вещи. Я осознала, что моя главная цель пребывания на Земле — изменение себя. Причем то, что рассказывал Виссарион, не было чем-то новым, но он просто подтвердил все, что я уже знала и во что хотела верить. Потом я начала общаться с ним лично. Порой мы помногу часов разговаривали на самые разные темы. Передать мои ощущения трудно. Скажу лишь, что у меня по поводу его никогда сомнений не возникало. Поэтому хотела бы посоветовать любому, кто дает Виссариону достаточно жесткие оценки, сначала пообщаться с ним лично. Уверяю, это многое изменит. Я никогда не встречала людей, которые настолько глубоко чувствуют мир. Хотя после встречи с Виссарионом я еще три года не чувствовала, что мне нужно куда-то уезжать. Но такой момент все-таки наступил, это было где-то в 1994 году. Тогда Виссарион только начал создавать свою общину, и я поняла, что это то, что нужно мне. Идея о создании нового общества, где нет зла, насилия, где дети воспитываются в светлом, добром мире — мне было очень близко, и я «загорелась». В Красноярский край я приехала в 1995 году, здесь же родила свою первую дочь.
А как же супруг отнесся к этой идее?
— Сначала он ехал просто в красивое место — мы предварительно приезжали, и ему очень понравилась здешняя природа и люди. Кроме того, он настолько устал от работы — а шоу-бизнес не дает времени ни для отдыха, ни для личной жизни — что его сразу же потянуло сюда. Мы купили частный дом, он занялся разведением собак — питбулей.
То есть, вы уже сразу уехали «с концами», оборвав связи с остальным миром?
— Да нет, я не потеряла связи с родственниками, родителями. Они, кстати, сначала переживали. Для них это было непонятно. Зачем на пике популярности все бросать и ехать в Сибирь? Но потом они приехали сюда, посмотрели на то, как я живу, и поняли, что здесь нечто гораздо большее, чем было там, чем вся популярность и слава.
Не было опасений, что к Вам в общине отнесутся с опаской? Мол, «звезда», с жиру бесится...
— Сам Виссарион хорошо меня воспринял. Для него вообще нет разницы. «Звезда», не «звезда»... Он ко всем людям одинаково относится. Для него главное — человеческие качества. Ранг не имеет значения. Коллеги «по цеху», кстати, тоже в целом восприняли нормально мою идею. По крайней мере, мои рассказы о том, что можно построить новое общество, многие слушали с большим интересом. Леше Глызину я как-то «Последний завет» подарила. Осин очень интересовался, все собирался приехать. Правда, он тогда был кришнаитом. Осин, кстати, меня и к вегетарианству приучил.
Выходит, что в общине Вы уже «старожил»?
— Да, многие из тех, кто был в общине тогда, уже давно уехали. Это оттого, что они и сами толком не понимали, зачем им это. Но есть и те, кто приехал со мной, в 1995-м. А есть и те, кто еще раньше приехал! Сейчас к нам едет громадное количество народа. Просто сложно себе представить, если не наблюдать все это воочию. Там, где я живу, только половина деревни одних иностранцев. На почту приходишь, а там люди переговоры заказывают: с Англией, Бельгией, Италией, Францией... Девушки на переговорном пункте просто в шоке (смеется). Причем едут не только иностранцы. Ни для кого не секрет, что едет огромное количество творческих людей. Шикарные художники, музыканты, архитекторы, скульпторы — вообще, основная часть общины — это интеллигенция. Есть актеры из театра Станиславского, певицы из Большого театра. Недавно приехала группа художников из Болгарии. Все — профессионалы высочайшего уровня.
Но люди творческие к сельскому хозяйству, мягко говоря, не приспособлены. Как же вы выживаете?
— Все учатся. Я тоже училась. Меня теперь куда ни посели, хоть на необитаемый остров, я всегда сумею вырастить себе пропитание. Я стала жизнеспособным человеком. Это очень важно осознавать: что бы с тобой ни приключилось в финансовом плане, ты всегда сможешь вырастить для своих детей картошку, морковку и прочее. Я этому очень рада. Когда, например, я из Москвы приехала, то морковку от сорняка отличить не могла. И вообще на земле никогда не работала, и для меня было шоком известие о том, что существуют еще тыквы с кабачками. А теперь у меня собственный сад, там у меня яблони, вишни, сливы. Помидоры в теплице выращиваю, и мне все это очень нравится. Поверьте, это доставляет гораздо большее удовольствие, нежели пойти и купить продукты в магазине.
Насколько сильна роль натурального хозяйства в общине?
— Очень сильна. Все, в основном, выращиваем сами. Покупаем, может быть, какие-то крупы. А мясо мы не едим. Основа нашего питания — овощи и фрукты. Рыбу, кстати, тоже не едим.
Значит, вы стремитесь свести к минимуму свою зависимость от внешнего мира?
— В общем-то, да. Нам хочется все изготовлять и выращивать своими руками. Стремление к этому есть. Но, конечно, все понимают, что это процесс долгий. Поэтому приходится проявлять гибкость. Нет такого, что раз — и обрубили все связи.
А ваш глава за счет чего живет? Он сам свое хозяйство содержит, или помогаете всей общиной?
— Он тоже работает на огороде. И семья его точно так же там трудится. Он никогда не отказывается от простого труда. Может пойти на огород, засучить рукава и окучить 15 соток без всяких проблем. Он не сидит где-то там, и не смотрит на всех свысока.
Давайте все-таки к Вам вернемся. Как сейчас складывается Ваша жизнь в общине?
— Прекрасно. Здесь я нашла свою судьбу и настоящую любовь. С первым мужем мы разошлись. Сейчас я замужем за Евгением Корнильцевым. Это очень известный художник. Познакомились мы с ним в 1997 году, на Биеннале в Красноярске, где у него проходила выставка. Он тоже из Москвы и тоже последователь Виссариона. Своему первому мужу Марку я все сразу рассказала. Он это нормально воспринял, и мы до сих пор друзья. Марк, кстати, тоже принял учителя. Если помните, ехал он сначала сюда по другим причинам. Теперь живем по соседству, часто общаемся.
Местные жители к вам относятся настороженно?
— По-разному. Бывает, всякое плетут. Но если взять в целом, то поначалу смотрели с опаской. «Новые люди, понаехали с разных городов, с разных стран!» Не понимали. Места глухие были, никакого производства, деревни вымирают, и вдруг начинают приезжать люди в больших количествах. Причем у всех высшее образование, а у некоторых и не одно. Зато теперь понимают, что именно благодаря общине там жизнь идет, и творческое развитие началось. Мы же там и концерты даем, и праздники проводим. Поэтому к нам теперь относятся хорошо. Хотя на всех все равно мил не будешь.
Но ведь Вы не будете отрицать, что в целом по стране, в прессе и на телевидении, отношение к общине негативное. Почему?
— Да, это так. К нам, например, приезжают люди, которые заранее настроены против. Поскольку где-то они что-то прочитали или посмотрели. Но как поживут у нас, посмотрят, отношение меняется. Я не знаю, почему к нам так относятся, не могу объяснить. Чего только ни услышишь про себя! Вот недавно прочитала в интернете, что Владимирская рожала в воде, в бочку. Подошли бы лучше ко мне лично, спросили, я бы рассказала, что рожала, как и все нормальные женщины. Зачем мне своих детей рожать в какой-то бочке? А в Абакане недавно слыхала, что мы детей едим... То ли нас с какой-то сектой путают, то ли что-то еще. Ну нет у меня этому никакого логического объяснения!
Кстати, к вопросу о сектах. Многие вашу общину таковой и считают...
— Знаете, чем мы от секты отличаемся? Секта — это организация, где есть определенные ограничения, касающиеся вступления в нее и выхода. У нас этого нет. Мы — совершенно свободное общество. Захочу я куда-нибудь — поеду. Захочу — вернусь в Москву. Захочу — снова приеду в общину. Никто меня там держать не будет. Вот это и есть основное различие. А общины, подобные нашей, есть во всем мире. Это нормальное явление. Я, например, знаю людей, которые к нам приехали из аналогичного общества в Германии. Просто люди, которые хотят жить экологически чисто, объединяются и уходят из города. Не едят мясо, не смотрят телевизор и отстраняются от всевозможного негатива. У них рождаются дети, которых не калечит с детства общество. По всему миру таких общин сотни. Смысл этих образований прост — надо вести здоровый образ жизни: как физически, так и духовно. Мы следим за своим организмом, мы чистим свою плоть. Не едим ничего лишнего, не смешиваем продукты, занимаемся спортом. Мы, например, с мужем кроссы делаем. И еще делаем тибетские упражнения, постигаем цигун. У нас сейчас очень многие занимаются ушу. Многие не понимают, как я, будучи матерью четырех детей, сохранила такую форму. Все же очень просто — свежий воздух, правильное питание, чистая вода.
Может быть, людей отпугивают претензии Виссариона на божественность?
— Может быть, и это. Но, опять-таки, могу посоветовать только самим делать выводы, а не опираться на чье-то мнение. Да и потом, а если это действительно так? Я всегда людям говорю: «А представьте хоть на секунду, что это правда?» Все может быть в жизни. Тут же стоит подумать и о предсказаниях. Взять того же Нострадамуса. Если совпадают его предсказания о катаклизмах, которые на нашу планету обрушились в последнее время, то почему бы не сбыться и предсказаниям о приходе Мессии? Когда же он еще должен прийти? Когда спасать уже будет некого? А без живого Учителя никого спасти нельзя. Люди читают Библию, но большую часть того, что в ней написано, они просто не понимают. Мне кажется, что сейчас самое время для прихода Мессии. Он еще сможет кого-то вразумить и внушить веру во что-то высшее. Ведь у нынешней молодежи нет будущего. С тем сознанием, которое у них сейчас, жить невозможно. Каких детей они могут родить при таких темпах распространения наркомании? И я считаю, что Мессия именно так и должен прийти: спокойно, как обычный человек. А чего вы хотели? Чтобы он прилетел в огненной колеснице? Никаких чудес, просто слова, которые могут дойти до самого сердца. Вот это и есть настоящее чудо...
Тогда у меня вопрос: зачем Мессии белый «Мерседес»?
— Во-первых, это не «Мерседес», а «Джип». Хотя, может быть, я и ошибаюсь. А во-вторых, машину ему подарили последователи из Германии. И, слава Богу, что подарили. Ему приходится совершать очень много переездов, а ездить поездом было бы очень неудобно. Он ее не покупал, поскольку таких денег у него нет.
Если дело не в чудесах, то к чему тогда этот хитон? И вообще весь этот антураж? Ведь, следуя Вашей логике, нужно быть простым человеком?
— Видимо, есть некое ощущение, что так должно быть. Это его личное видение. Каждый имеет полное право одеваться, как ему вздумается. Мне кажется, что он очень тонко чувствует и то, как должна выглядеть его одежда, и какой цвет должен в ней преобладать. Если бы я была режиссером и снимала фильм о Христе, то, честно скажу, никого другого, кроме Виссариона, на эту роль я бы и представить не могла. Настолько он совпадает с этим образом! Я, порой, гляжу на него, и меня не оставляет ощущение, что я знала его когда-то раньше. Ведь не зря же говорят о реинкарнациях. Знаете, какая мысль у меня сразу же возникла, когда я Виссариона впервые увидела? «Как мало ты изменился внешне...» Неслучайно, наверно, в него влюблены многие женщины в общине. Мы все уже где-то встречались...
Беседовал Алексей Бондарев.
