На гала-концерте, посвященном 100-летию Галины Улановой, красноярская публика была просто покорена Гран-па из «Дон Кихота» в исполнении молодых звезд Большого театра Натальи Осиповой и Ивана Васильева. Иван впервые побывал в Красноярске, а Наталью наши балетоманы уже видели четыре года назад. После выступления артисты любезно согласились дать интервью «ВК».
Кстати, в первый свой приезд я тоже танцевала здесь Китри в «Дон Кихоте», — улыбается Наталья. — Наверное, в этом есть что-то символичное. Считаю, что «Дон Кихот» вообще раскрыл меня на сто процентов, за что я ему очень благодарна. Но сейчас мне гораздо интереснее танцевать «Жизель», «Сильфиду», «Ромео и Джульетту».
Почему?
Н. О.:
Потому что при моем врожденном темпераменте партии в них изначально казались не моими. Но когда я набралась какого-то опыта, мне стало интересно искать в этих романтических спектаклях что-то новое, танцевать их по-своему. Конечно, не все такое принимают. Но бывает, что нам удается переломить зрительское предубеждение. Скажем, в Питере, не видя нас, к нам поначалу очень негативно относились. А потом мы с Ваней станцевали там «Жизель», «Дон Кихота», множество гала-концертов — и отношение изменилось, несмотря на какие-то новации в нашей хореографии, непривычные питерской публике.
К слову, о новациях в хореографии — а разве новые трактовки классических балетов теперь появляются? По-моему, это большая редкость.
Иван Васильев:
Вы правы, со стороны хореографов такие опыты нечасты. Но артисты постоянно что-то привносят — новое видение, новые элементы, какие-то свои актерские находки.
Н. О.:
Правда, в театре это, к сожалению, почему-то всегда воспринимается в штыки. Хотя, как мне кажется, все должно быть наоборот. Потому что безумно сложно в спектакле с давними традициями исполнения выйти и доказать, что можно станцевать и по-другому.
И. В.:
Это вызывает негатив у людей, которые замкнуты на какой-то привычной истории — мол, так было, и так должно быть. Но, к счастью, не у всех подобное восприятие. В классическом балете вообще нельзя останавливаться — никогда. Если всю жизнь делать одни и те же движения, это становится неинтересно. Да и само развитие балета остановится.
У вас нет ощущения, что между классическим и авангардным танцем границы все больше стираются?
Н. О.:
Вы знаете, смотря где. У нас в России, мне кажется, совсем не стираются. И в этом отношении в чем-то мы даже и отстаем. Хореография, прогремевшая в мире лет 15—20 назад, порой приходит к нам только сейчас.
То есть привычное самовосприятие, что «в области балета мы впереди планеты всей», кануло в Лету?
И. В.:
- Нет, я бы так не сказал. Наш классический балет все равно остается впереди планеты всей. И главное в нем даже не школа, не технические достижения.
Н. О.:
В других странах мира тоже много гениальных артистов балета, с великолепной техникой. Но если вам хочется посмотреть не только пируэты и красивые линии, но и получить заряд положительных эмоций — за этим стоит идти именно в русский балетный театр. Цель искусства — делать людей счастливыми, вызывать сопереживание. Поэтому для нас важны не технические достижения сами по себе — это лишь способ самовыражения на сцене. Вот к чему необходимо прежде всего стремиться, на мой взгляд. И, конечно, нам очень приятно, когда молодые ребята тоже пробуют делать что-то, чего уже добились мы.
И. В.:
Ага, ломают ноги. (Смеется.) Известный датский танцовщик Йохан Кобборг попробовал один мой прыжочек и подвернул себе ногу.
Что, серьезно?!
Н. О.:
Да, а еще мой педагог, ректор Московского хореографического училища Марина Константиновна Леонова, так и сказала: «Ваня, Наташа, прекратите, у меня дети после вашего „Пламени Парижа“ все переломались!» (Смеется.)
Кстати, о педагогах. Галина Уланова была не только великой балериной, но и замечательным учителем. Есть ли сегодня в России балетные педагоги, которые могли бы не только передать технику, какие-то азы мастерства, но и помочь ученику раскрыть его индивидуальность?
Н. О.:
Это очень сложный вопрос. На мой взгляд, их не так много. Но все же и у ученика должна быть своя голова на плечах! Если ее нет, нет сердца, нет нутра — даже самый талантливый педагог вряд ли чем-то поможет такому ученику. В лучшем случае обучит технике, тут улыбнуться, там поклониться — но это нельзя будет назвать настоящим искусством.
А значат ли что-то в жизни нынешних артистов балета победы на конкурсах?
И. В.:
Да практически ничего не значат.
Н. О.:
Раньше мне казалось, что, наверное, это здорово — поехать на конкурс и что-то там выиграть. И «Золотую маску» получала, и разные международные премии. Но победа на конкурсах не всегда означает, что ты станешь замечательным артистом, впишешься в труппу и будешь так же потрясающе танцевать в спектаклях.
И. В.:
Я видел очень многих мальчиков и девчонок, которые на конкурсах танцевали великолепно, а потом из них ничего не получалось. Поэтому конкурс — это только для себя.
Вас называют самой востребованной молодой парой российского балета. Когда пришло ощущение этой востребованности?
Н. О.:
Чуть ли не сразу же, как мы начали вместе танцевать. Я уже танцевала в Большом театре, когда пришел Ваня. И, кстати, первый спектакль, в котором мы танцевали вместе, тоже был «Дон Кихот». (Улыбается.) Потом мы перетанцевали на гастролях театра этот спектакль по всему миру, получили везде потрясающие отзывы в прессе. Затем постепенно стали появляться другие работы — сейчас у нас в репертуаре много совместных спектаклей.
А в каких партиях классического репертуара вы еще вместе не станцевали?
Н. О.:
В «Спящей красавице» и в «Лебедином озере». Мы не всегда танцуем вместе. Но основной мой партнер Иван.
В свое время в Большом театре была знаменитая балетная пара — Владимир Васильев и Екатерина Максимова. Насколько, по вашему ощущению, важно постоянное партнерство в балете?
Н. О.:
Все балеты, как это ни смешно, о любви, об отношениях мужчины и женщины. И если нет идеального партнерства, считаю, что спектакль не состоялся. Нельзя одному танцевать, а другому лишь присутствовать. Настоящий спектакль случается только при наличии дуэта. И личные отношения, конечно, накладывают на это отпечаток. Так что, наверное, нам повезло встретиться и вдруг совпасть — и по темпераменту, и по взаимоотношениям, и по нутру. Уже четвертый год вместе танцуем. (Недавно Наталья и Иван подали заявление в загс. — Е. К.)
Ставят ли сегодня в классическом балете спектакли специально на каких-то солистов?
Н. О.:
Большое счастье для артиста, когда на него делают спектакли. Но, увы, сейчас это практикуется крайне редко, особенно в крупных театрах.
И. В.:
- Наверное, потому, что театр — это конвейер, и ему такое невыгодно. Разве что в антрепризе, в каких-то проектах создаются постановки специально под исполнителей.
Н. О.:
- Но, даст бог, у нас еще все впереди. (Улыбается.)
Художественный руководитель Красноярского театра оперы и балета Сергей Бобров особенно отметил в вашем танце богатейшую внутреннюю эмоциональность. Хотелось бы попробовать выразить ее в какой-то авангардной форме?
И. В.:
Мне интересны и классика, и модерн. Но все должно быть гармонично, важно чувство меры — не ударяться в какие-то крайности.
Н. О.:
Я мечтаю станцевать в чем-то авангардном. Все-таки в классическом балете раскрыться на сто процентов, выразить себя, свое нутро, к сожалению, невозможно. Потому что есть либретто, определенные условности. И очень жаль, что в Большом театре сейчас очень мало авангардных балетных постановок. Хотя у нас есть новая сцена, где можно было бы смело экспериментировать. Но увы… Летом я побывала на фестивале в Японии, куда приезжают все звезды мирового балета, исполняла там классические па-де-де. И с такой завистью смотрела на все, что происходило вокруг! На Сильви Гиллем, которая сейчас в основном занимается исключительно модерном — и делает это просто фантастически. Притом что ей уже за сорок. Но когда видишь ее выступление вживую, понимаешь, где она, а где все остальные. И мне тоже безумно хочется что-то такое попробовать. Не знаю, смогу ли я за свою жизнь станцевать все, что хочется, будет ли такая возможность. Но очень надеюсь успеть очень и очень многое.
Выступления в провинции, наверное, для вас сейчас большая редкость?
Н. О.:
К сожалению, у нас очень загруженный график. В театре спектакль за спектаклем, много приглашений из-за границы — у меня расписан наперед весь сезон. Но когда появляется время, с удовольствием откликаюсь на предложения выступать в театрах России. И не исключено, что мы еще не раз приедем в Красноярск.
Елена Коновалова, «Вечерний Красноярск»
