Тема дефицита электрической и тепловой энергии в крае уже набила оскомину. Вместо того чтобы искать выход в строительстве новых генерирующих мощностей, можно просто оптимизировать систему энергопотребления. К тому же объем сегодняшних потерь не только сопоставим с показателями нехватки энергии, но даже превосходит их. Меж тем сегодняшний потребитель, будь то обычный человек или промышленное предприятие, не спешит переходить к энергоэффективным технологиям. Единственный выход в такой ситуации — создать систему экономических предпосылок для потребителей, считает министр промышленности, энергетики, транспорта и связи края Денис Пашков.
Уйти от потерь
Тема энергоэффективности в последнее время становится все более популярна. При этом, правда, не все до конца понимают, о чем идет речь. Давайте проясним этот момент: что же это такое?
Энергоэффективность — проблема комплексная, системная, если угодно, потому и в решении требует именно комплексного (системного) подхода. Вы совершенно правы — не все понимают до конца, о чем идет речь, преимущественно сводя проблему энергоэффективности к бытовым вопросам: замена лампочек, установка приборов учета и т. п. Тогда как на самом деле эта проблема куда более широка и многообразна.
Так все-таки давайте конкретизируем — что это, о чем идет речь?
В основном речь идет о потерях тепловой и электрической энергии. О том, что достаточно большая ее часть не тратится на производство материальных благ и обеспечение комфорта, а просто теряется.
Если я правильно понимаю вашу позицию, то энергоэффективность (или энергосбережение) — это такой своеобразный промышленный и бытовой потенциал, который на сегодня не используется, а должен бы. Соответственно, и вести разговор об этом предмете стоит именно в терминах потенциала. Так насколько же он велик, этот потенциал?
Энергопотери — это потенциал, который неэффективно используется. Если же говорить о его величине — это показатель неэффективных затрат на тепловую и электрическую энергию, которые несут как производственники, так и простые люди.
Если продолжить все же задавать рамки проблемы — чего теряем больше, тепла или электричества?
Больше теряем, конечно же, тепла. И здесь есть как объективные, так и субъективные процессы. За последние годы, примерно 10-15 лет, в реконструкцию, в модернизацию, в ремонт в области сетевого хозяйства, в области жилищно-коммунального хозяйства, где как раз и существуют основные потери, вкладывалось очень мало средств. Соответственно, уровень износа основных фондов именно в тепловой энергетике крайне высок. Из-за этого и идут потери.
А в электроэнергетике что происходит?
Здесь процесс в большей мере контролируем. Хотя бы потому что сетями-то в свое время управляло государство, практически на 99 % это все принадлежало государству, было в единых руках. К тому же в электроэнергетике уже сейчас очень много делается для повышения энергоэффективности, поскольку там есть экономические стимулы.
А если говорить в цифрах — о каких объемах потерь идет речь?
Ну, если брать по теплу, то там потери доходят до 20 % от всей производимой на территории края тепловой энергии. Если говорить в деньгах, то речь идет о миллиардах. Можно привести более понятный пример — 20 % всего тепла, производимого в крае, хватит для того, чтобы как минимум в течение года отапливать Ачинск. Это очень существенный объем.
В электрической энергии потери несколько меньше, в среднем порядка 12-15 %, что хоть и превышает допустимые нормы (норматив примерно 8 %), но не намного. Но есть территории, в которых сети ведомственные или принадлежат муниципалитету, и там потери электроэнергии доходят до 30-40 %. Справедливости ради стоит сказать, что происходит это не из-за состояния сетей, хотя и это играет роль, а по большей части из-за хищений электроэнергии.
— А в формировании потерь кто играет основную роль: производитель или потребитель?
— Первое место тут занимают сетевые организации, осуществляющие транспортировку энергии от производителя к потребителю. Собственно, именно на этапе передачи и происходят основные потери. Второе место принадлежит потребителям. Речь идет не о нас с вами как обычных людях, а об уровне муниципалитетов, на котором устанавливаются нормативы подачи энергии: с какой температурой носитель подается в сеть, с какой возвращается обратно и т. п.
Почему же так происходит?
В этом-то как раз и вопрос. Давайте посмотрим на проблему энергоэффективности несколько с другой стороны. В среднем по всем домохозяйствам края плата за электричество составляет около 180-200 рублей в месяц. Даже если сравнивать, сколько мы платили за электричество в советские времена, говоря о нынешних тарифах, и сколько платим сейчас. Так вот, если пересчитать, учитывая размер средней заработной платы, то окажется, что сейчас платим даже меньше, чем тогда. Это к тому, что при таких низких затратах большая часть людей просто не задумывается об энергосбережении, о том, что нужно повышать собственную энергоэффективность.
Но это бытовой уровень, доля которого в потерях, как вы уже говорили, невысока...
А экономика, то бишь промышленность и производство, действует ровно по таким же принципам: удельная доля затрат на электроэнергию в себестоимости продукции невысока и составляет лишь 3-4 %. Я не беру сейчас металлургию, в которой доля затрат на электричество традиционно высока. Поднятие тарифа на 10 % приведет к росту себестоимости лишь на доли процента. Вот предприятия и не заинтересованы в повышении собственной энергоэффективности.
И что же делать в такой ситуации?
А нужно создавать систему, которая бы стимулировала переход бизнеса на экономию энергии.
Я так понимаю, единственный, кто может это сделать, — государство, которое с помощью принятия разного рода законов стимулирует этот переход. Довелось общаться с различными представителями бизнес-сообщества и теми, кто занимается внедрением энергосберегающих технологий: все говорят одно — пока не будет закона, регламентирующего использование энергосберегающих технологий, никаких более-менее серьезных подвижек на этом поприще не будет. Согласитесь с таким утверждением?
Не совсем. Я бы все же говорил, что речь о роли государства в этом процессе не должна идти в русле эдакого диктатора, который своей волей заставляет повышать эффективность. Прилагать здесь административный ресурс — это не лучший способ. Да, конечно, где-то без этого не обойтись, но в целом же основным инструментом должна быть экономика, экономические стимулы. Человек, бизнесмен, производственник должен понимать и осознавать свою выгоду от сбережения энергии.
Ну не доплачивать же за это?
Нет, конечно... Смотрите, простой потребитель платит сегодня за электроэнергию почти вдвое меньше, чем должен бы на самом деле с точки зрения экономически обоснованного тарифа. Своеобразное перекрестное субсидирование — сегодня промышленные предприятия платят за население, по большому счету.
На Западе, я так понимаю, иначе?
Там вообще экономически обоснованный тариф, там просто не может быть по-другому. А у нас население получает электроэнергию на самом низком диапазоне напряжения, а следовательно, и затраты на ее доставку много выше, чем на промпредприятия.
Мотив экономить
Для того чтобы сегодня избавиться от перекрестного финансирования, нужно поднять тарифы для населения в два раза?
Увеличение тарифа для населения в значительной степени единомоментно производить нельзя. Но двигаться в этом направлении надо. Нужна программа, которая позволила бы тем, кто не в состоянии платить по полному тарифу, получить субсидии от государства. Те же, чье материальное положение позволяет платить по экономически обоснованному тарифу, должны платить по нему. Тогда у наших людей наконец-то появится мотив, чтобы экономить и переходить на энергосберегающие технологии. Ну если резюмировать, то тарифы и тарифные решения — это на сегодня, пожалуй, самый действенный инструмент стимулирования энергосбережения.
Что сейчас делается на этом поприще?
На сегодня в правительстве края, и собственно в нашем министерстве, разработан комплекс мер и мероприятий, направленных на повышение энергоэффективности наших (бюджетных) учреждений. Там много всего, начиная с самого простого типа утепления окон и использования энергосберегающих лампочек и заканчивая установкой специального оборудования. По предприятиям будем работать в том русле, которое нам задано недавно принятым законом. Это все, что касается энергоаудита, жилищного строительства (в законе прямо записано, что вновь вводимое жилье должно обладать достаточно высокими параметрами энергоэффективности) — в общем, все, к чему нас обязывает федеральное законодательство. На уровне краевой власти мы разрабатываем тот самый комплекс мер по стимулированию предприятий к использованию энергосберегающих технологий. Например, это будет субсидирование процентных ставок, если предприятие привлекает кредитные ресурсы для реализации у себя программы энергосбережения или модернизации производства, которая также поможет экономить энергоресурсы. Также в этой программе будет использован уже опробованный нами механизм госгарантий. Ну и, само собой, мы сейчас разрабатываем программу субсидирования населения для ухода от перекрестного финансирования.
А в сфере ЖКХ будет что-нибудь происходить?
Конечно, уже в следующем году начнет действовать программа модернизации тепловых cетей, объем которой 1 млрд рублей. В программе предусмотрены как замена и модернизация самих тепловых сетей и инженерных коммуникаций, так и котельных по приведению их в соответствие существующим тепловым нагрузкам.
А существуют ли какие-то меры поддержки компаний, которые занимаются внедрением энергосберегающих технологий на других предприятиях, повышающих их энергоэффектвиность?
(Улыбается.) Стимуляция спроса — лучшая поддержка для них, я считаю. Полагаю, самый верный путь — идти как раз от нужд потребителя, стимулировать его. А там уже появится рынок энергосбережения и можно будет спокойно, без всякой сторонней поддержки, развиваться и зарабатывать.
На что здесь делается ставка в первую очередь: на повышение энергоэффективности промышленных предприятий или бытовой сферы?
И там, и там. Это разные области, с разными подходами, и разделять их здесь нельзя. Да, энергопотери на промышленных предприятиях высоки и исчисляются миллионами, а то и миллиардами рублей. Но это абсолютные показатели. Если же говорить об относительных, то в бытовой сфере (как в сетях, так и в самих квартирах) потери энергии больше. И после перехода от перекрестного субсидирования к оплате по экономически обоснованному тарифу это станет заметно и в абсолютных показателях. Вообще, бытовая сфера — это отдельная тема. Начать хоть с простого, с приборов учета. Сегодня не то что в крае, в Красноярске домов, которые оборудованы такими приборами, единицы. Чаще всего это новые дома, к которым просто предъявляются такие требования. Здесь, кстати, все достаточно ясно — по закону мы уже к 2012 году должны перейти от оплаты по нормативу к оплате по счетчикам.
Это может оказаться проблемой, ведь жилконторы сегодня нередко сопротивляются установке приборов учета...
Точно, это действительно проблема. В ряде муниципалитетов мы уже столкнулись с этим. Им действительно выгоднее, чтобы платили по нормативу. И они в меру своих сил начинают мешать реализации этой программы. Некоторым жилконторам действительно переход на энергоэффективность невыгоден.
Реализация всех этих мер по переводу экономики на модель энергоэффективности просто невозможна без применения энергосберегающих технологий. А насколько они вообще сегодня развиты?
Я б сказал, достаточно, чтобы прогнозировать достойный эффект. Причем это ведь не только отечественные разработки. Никто не мешает применять и зарубежный опыт.
Вот вы сказали, «достойный эффект». О каком размере этого эффекта идет речь? Сколько сможем сэкономить, если сейчас единомоментно перейти от существующей модели энергопотребления к энергоэффективной?
— При сегодняшнем уровне развития технологий можно предполагать возможную экономию примерно в 20 %. То есть если сейчас разом перейти на энергоэффективную экономическую модель, то можем сэкономить 2,4 млрд рублей. Весьма существенная цифра. То же происходит и с рынком электричества. Счет реально идет на миллиарды рублей.
Евгений Волошинский, «Вечерний Красноярск»
