Красноярские концертные площадки не дешевы, но сердиты
В среднем 300 концертов в год — такова была загрузка Большого концертного зала до грандиозного ремонта. Реконструкция должна была закончиться еще в 2008 году, но, видимо, тише едешь — дальше будешь. Однако не о том. За время, пока главная концертная площадка края находится во власти строителей, остальные «неконцертные» пользуются огромной популярностью — ведь привозить звезд эстрады, кроме как в театры и цирк, больше некуда.
Куда спрятались концерты?
В театральных учреждениях всегда существовала такая статья дохода, как предоставление помещений для сторонних организаций, рассказали в музыкальном театре. Однако сказать, что после начала ремонта БКЗ концертов в том же музыкальном стало больше, нельзя.
— Для театра всегда приоритетом была своя программа, — говорит собеседник «ВК» из музыкального театра. — Ее спускает министерство и правительство. Там закреплено определенное количество предоставляемых творческих услуг для населения — количество спектаклей — около 300. Поэтому мы планируем сначала свою работу, а потом смотрим на наличие свободных дней.
По словам собеседника «ВК», невыполнение спущенных сверху установок влечет санкции. Так, один из театров Красноярска несколько лет назад перевели на категорию ниже за неисполнение планов.
— Честно говоря, театральные площадки уступают в удобстве БКЗ, — продолжает представитель театра. — Неудобство вызывает и количество мест. У нас, например, их 700.
Многим большим звездам такое количество зрителей не по душе, в итоге организаторы ищут площадку больше — Дворец спорта имени Ивана Ярыгина или цирк.
Сказать, сколько в среднем проходит концертов, в театре затруднились. Объяснили отсутствие информации обычной сезонностью спроса. К примеру, если в марте намечается премьера и несколько спектаклей, то для музыкантов сцена будет закрыта на месяц. Через год этот же март может оказаться пустым, соответственно, и промоутеры легко договорятся с концертной площадкой.
Любопытно, что в драматическом театре им. Пушкина концертов не проходит вовсе. Собеседник «ВК» заметил — это потому, что зал не очень удобный для такого формата. Из 500 мест, комфортных для концертного зрителя, остается в лучшем случае 300 — остальные закрыты колоннами и пр.
Что по чем?
Один день в музыкальном театре обойдется организаторам гастролей в сумму от 85 до 130 тысяч. Все зависит от задействованных помещений. В театре оперы и балета предоставить информацию, сколько стоит арендовать зал для концерта, отказались. Любопытна структура у Красноярского цирка. Зависимость от Росгосцирка диктует там свои условия. Во-первых, все концерты необходимо согласовывать с головной компанией. Во-вторых, 50 % полученной за аренду суммы цирк пересылает Росгосцирку. Сумма суточной аренды целиком зависит от разработанной Росгосцирком схемы (во сколько обходится содержание помещения и персонала в сутки — в статье «Был, есть и будет»). Плюс цирк добавляет тысяч 20, закладываемых в прибыль. В итоге, чтобы арендовать помещение цирка, промоутеры раскошеливаются на 150 тысяч рублей. На май в Красноярском цирке запланировано три выступления.
Если говорить об удобстве цирка, то лучше ничего не говорить. Минусов очень много — тот же неприятный запах отмечает, не скрывая, даже директор цирка. Хотя как его скроешь? Плюсов два — это акустика и количество кресел (больше полутора тысяч). Именно из-за них артисты вынуждены выступать в цирке — всем хочется собрать побольше зрителей.
Еще одна крупная концертная площадка — Дворец спорта имени Ярыгина. Там также не подтвердили, что концертов стало больше с закрытием БКЗ на ремонт. Что касается сумм, то здесь все гибко.
— Мы смотрим на платежеспособность в первую очередь, — говорит Валентина Назарова, заместитель директора Дворца спорта. — Всегда идем навстречу, у нас ведь и социальные проекты проходят, и коммерческие. 150 тысяч — самая минимальная цена за весь дворец, но это исключительные случаи.
Что касается прибыли от концертов, то для красноярских площадок она небольшая и не определяющая в общем объеме. Как отметили в музыкальном театре, это приятный бонус.
Сергей Санников, «Вечерний Красноярск», №10 (251)