Испарение ликвидности

На фондовых и сырьевых рынках спекулянты могут какое-то время гонять цену по коридору туда-сюда. Но устойчивый рост в системе возможен, как правило, за счет ресурсов, внешних системе. «По-настоящему» цена растет лишь тогда, когда извне прибывает свободный кэш. Ну а если не прибывает, то дела идут как сейчас.

Приток из бочки

Источники ликвидности могут быть самые разные. В лучшем случае это просто деньги, розданные центробанками частным банкирам (от пресловутых триллионов ФРС до трогательных 442 млрд евро, выданных ровно год назад европейским банкам ЕЦБ под 1 % годовых). Но могут быть и поступления от корпораций и населения, решивших поиграть в биржу. Но рано или поздно наступает момент, когда центробанки прекращают дотации, делают выбор в сторону от гиперинфляции. Последний частный банкир, что мог выставиться с плечом 1:10 на бирже, уже сделал это. И последний пенсионер Джон или даже последняя тетя Дуся отнесли свои кровные в ПИФ, завороженные успехом азартных игр прошлого года. У населения всегда есть склонность приходить к раздаче последними, вкладываясь в любой актив на его хаях и оказываясь в неизменном убытке. И вот ЦБ могут, но более не хотят. А тетя Дуся хочет, но более не может, все уже отнесла. Система становится замкнутой. Ликвидность как-то плещется, но извне ее не добавляется. И надутый шарик, делать нечего, начинает потихоньку сдуваться.

Если мы вспомним, то становящееся легендарным ралли 2009 года на сырье и акциях, начатое в марте, проходило на постоянном притоке ликвидности. Начнем с того, что многие игроки на тот момент просто вышли в кэш (на 80-90 % там был медвежий рынок, что всегда указывает на неминуемость бычьего разворота - если все желающие продали все, что хотели, играть на понижение больше некому, и начинается рынок покупателя). На этом фоне западные центробанки весь год снабжали рынки ликвидностью. Там было три восходящих волны, с просадками в июне и октябре. Все замирали: «вторая волна кризиса грядет». Но рост возобновлялся. Каждая последующая волна роста рынков была, правда, меньше предыдущей (если кто забыл, то 1200 пунктов по ММВБ - это и хаи мая 2009 года, и лои мая 2010-го). Приходил большой дядя-регулятор и черпал из бездонной эмиссионной бочки новые средства. Фантики, будь то акции или нефтяные фьючерсы, росли, делать нечего. Население и бизнес, видя такие дела, кидали в волну свои деньги, поддерживая рост.

Все изменилось в 2010 году. Ощущение, что ФРС просто вычеркнула из приоритетных задач «рост рынков любой ценой». И в начале лета рынки пребывают в израненном, сравнительно с началом года, состоянии. Российский фондовый рынок начал проседать в январе, в апреле из последних сил прыгнул и дотянулся до январских значений, после чего рухнул с апрельского пика на 20 %. Корпоративные инвесторы и баба Дуся рады бы поддержать ралли. Но есть подозрение, что особо нечем.

Знаки разворота

Более того, начинается обратное движение - истечение ликвидности с финансовых рынков. Мы вот упоминали кредит в 442 млрд евро, выданных на год 25 июня 2009 года. Чистый подарок от тамошнего Санта-Клауса: вложенные в американский индекс, они давали 25 % прибыли только за второе полугодие 2009 года. А если с плечом? И все это счастье, напомним, под 1 % годовых. Сейчас, впрочем, вот эти самые деньги надлежит отдавать. А чтобы что-то отдать, надо что-то продать. Что? А то, в чем деньги лежат: контракты на сырье и акции. Ситуация обратная к 2009 году, и лето может стать очень жарким, если государства не кинут в рынки новую порцию денег. Судя по минувшей весне, что-то кинут, наверное. Но меньше, чем надо для роста или хотя бы удержания статус-кво.  

Все просто: государства не могут позволить себе бесконечную благотворительность а-ля 2009 год. Если деньги просто печатать, то это гиперинфляция, и этот вариант (пока, во всяком случае) не играют. Тогда остается вариант наращивания госдолга. Но это опять-таки чревато коллапсом. Кто помнит времена, когда страна, вступающая в ЕС, подписывала определенные обязательства? И там, в частности, было: инфляция не более 3 %, госдолг не более 60 % от ВВП. Ныне спокойно живут и с 100 %, и с 200 %. Впрочем, уже не совсем спокойно...

На фоне радостного роста всех рынков прошло незамеченным важное событие мировой экономики, в мае 2009 года. Это тихая точка, но она важна. Госдолг США, как все знают, растет. Если он растет параллельно с ростом общей денежной массы (самый общий агрегат М3, учитывающий, например, все выданные в экономике кредиты), то еще ничего. Но если растет госдолг, а денежная масса сжимается, то это дорожка к коллапсу, и именно этот процесс начался год назад. В какой-то момент наступает ситуация, знакомая россиянам по середине 90-х годов: основные финансовые потоки замыкаются на обслуживание госдолга, а в живой экономике просто не хватает живых денег. Отсюда неплатежи, бартер и прочие прелести нашего переходного периода. В ситуации, когда госдолг Америки 13 трлн и он растет и денежная масса 13,5 трлн и она сокращается, пахнет аналогом нашего 1998 года. Усыхание ликвидности так или иначе ударит по всему обществу, но первыми засуху должны ощутить финансовые рынки.

Тривиальный вопрос: а какое отношение это имеет к быту, допустим, учителя в российской провинциальной школе? Тривиальный ответ: быт нашего гипотетического учителя очень сильно зависит от того, почем торгуется нефть - по 85 долларов за баррель, как было недавно, или, к примеру, по 45, как тоже было и тоже не очень давно. Ну а при 20 за баррель существование такой роскоши, как «российская средняя школа», и вовсе сомнительно. В Сомали вот нет средних школ. Промышляют гуманитарной помощью и пиратством. Но лишним самомнением было бы полагать, что кто-то таким образом «намеренно губит Россию». Наша судьба может быть не более чем побочным эффектом тех самых рынков.