Дорасти до краха

«Рынки показали позитивную динамику», «способствовать росту рынков», «мерами поддержки остановить падение» — привычная риторика, не так ли? Правительства как бы всегда играют на стороне «быков» против «медведей». По крайней мере, если им верить. Но именно так можно и доиграться.

На позитиве

Для спекулятивного рынка «позитивная динамика» означает, что завтра это будет дороже, чем вчера, будь то акция или сырьевой фьючерс. А если падать, то не всерьез и ненадолго. А если по итогам года, то минимум 20% роста, а лучше 50%, а когда более 100%, как на российском ФР 2009 года, — вообще счастье всем, и никто не уйдет обиженным. Если биржа начнет клониться набок, властно отменим продажи без покрытия и шортистов как класс, а лонгистам дадим много-много государственно-кредитного бабла на их благое дело. Рядышком маркетмейкеры нефтяного фьючерса считают долгом держать свой фронт, власти Москвы делают все, чтобы московская недвижимость, не дай бог, не упала в цене, и так далее. Биржевые «быки» должны чувствовать себя социально значимыми инвесторами, чьи хотелки ложатся в унисон с помыслами президентов и центробанков. Ибо это долгосрочно и патриотично.

Всю эту благолепную очевидность можно разрушить одним вопросом — а зачем? В каких таких интересах человечества годовой рост нефти, квадратного метра и акции Газпрома? Мы сейчас не берем конкретных продавцов нефти и метра, а также связанных с ними групп (пусть вся Россия должна молиться на «быкование» американских инвестбанкиров на сырьевой фьючерс, это все равно интерес частный, а не всеобщий, просто таких частников, увы, набралось слишком много).

Более того, сейчас рост рынков — против всеобщего интереса. Что означает «позитивная динамика рынков»? Касательно России проблема даже не в том, что бизнес обложен коррупционной рентой, а что эта рента в реальный бизнес не возвращается. Миллиарды долларов, изымаемые коррупционным налогом, изыматели вкладывают куда? Баба Дуся хранит деньги в сберегательной кассе, как ее научили полвека назад, а вот это поступает в недвигу и на ФР. Разгоняя далее цену таких уже фантастических вещей, как «акция Сбербанка» и «российский квадратный метр». Если это растет, значит, туда надо нести, а если туда снова и снова несут, то это обязательно вырастет. Такой самосбывающийся прогноз, не требующий особых усилий. В его логике и чиновник Икс, отломивший с потоков десять миллионов долларов и вложивший их в подъезд новостройки, и международный инвестбанкир Игрек, портфельно инвестировавший в акции развивающихся стран.

Зачем банкирам вообще кредитовать что-либо под какие-нибудь 20% годовых, если простая инвестиция в акции и недвижимость с тупейшей стратегией «купил, и держи» — несколько лет стабильно давала больше? А если вкладываться спекулятивно, выходя на хаях и перезаходя на лоях? А если с плечами? Удивительно не то, что ликвидность плохо течет в производство и торговлю, а что она вообще туда дотекает. И чем динамичнее «позитивная динамика», тем более чудный характер имеет происходящее. Все свободные деньги на планете, которыми согласны рисковать, вымываются в пирамиду акций и фьючерсов. Те, которыми рисковать не готовы вообще никак, вымываются в пирамиду гособлигаций.

Крутой спуск

Старые добрые учебники инвестирования 20-го века учат, что при покупке акций надо смотреть на соотношение цена-доходность. Еще Сорос так учил в сравнительно честном 20-м веке. Сейчас все это забыто прочно, дивиденд по акции не 5-10% годовых, как в нормальном капитализме, а зачастую 1%, даже 0%. Правила, по которым оформлялся Евросоюз, предусматривали госдолг не более 60% ВВП, и кто сейчас это помнит? Строго говоря, акции уже не акции, и облигации не вполне облигации. Ценные бумаги пирамидального типа подразумевают, что рано или поздно таки оно все обвалится, но «я же умный, я же успею выйти, а пока еще проедемся на росте».

Мировой крах рынка акций 2008 года менее страшен, чем мировой крах рынка облигаций, в сравнении с ним он лишь разминка и детский утренник. По крайней мере, для населения: с госбюджета кормится в разы больше народа, чем от вложений в фонды акций. И если испарятся фонды, это не так трагично, как если испарится бюджет. Россияне в полной мере ощутили на себе, как это бывает, в начале 90-х. Европейцы же очень удивятся, что так бывает вообще. Один из простейших индикаторов грядущего «бумс» — соотношение объемов госдолга и денежной массы в самом широком смысле, так называемый агрегат М3. В августе 1998 года госдолг России был примерно 90% денежной массы. В США на всякий случай объем денежной массы засекречен несколько лет назад, но все равно считается. И выходит, что соотношение уже за 90%. И США не самая больная по этому критерию страна.

Никакой свободный рынок такую ситуацию не разрулит. Деньги будут идти в акции и контракты на сырье, пока рынок не рухнет на порядок. Тогда они пойдут в облигации, просто это считается самым надежным, и, в общем, это правда. Бонды США, конечно, надежнее, чем «ценные бумаги российских компаний». И больно в этом месте будет сильнее, чем в 2008-м.

Рынок, как сказано, не разрулит. Вся надежда, грубо говоря, на «мировое правительство»: консенсус инвестиционных банкиров и топ-чиновничества ведущих стран. Опустить вот сейчас рынки акций и сырья в 2 раза, чтобы потом они не упали в 5 раз, было бы не праздничным, но вполне терапевтическим событием. Спустить эти пузыри и несколько лет не давать им особо надуваться.

Еще более непраздничным был бы осторожный спуск пузыря гособлигаций. Все громче в мире звучит что-то вроде «экономика должна быть экономной». Не все проблемы решаются бюджетной дотацией, и самая большая проблема, если все решается только так. Что делать — грустно, но ясно. Все громче призывы бороться с раздутыми расходными статьями бюджетов. Политики не могут проповедовать это открыто — избиратели не поймут. Но высшие чиновники вполне могли бы начать мыслить именно так. Полагая, что история оценит.