Первый блин не комом
Директор Канской драмы Владимир Мясников (собственно, он и заварил всю эту кашу) не скрывает: первую лабораторию он устроил для того, чтобы просто привлечь внимание к театру. О каких-то долгосрочных ее перспективах тогда и мыслей не было — никто не знал, что вообще получится из этой затеи. Приедут ли на пилотную лабораторию молодые столичные режиссеры? Захотят ли они после этого вернуться в Канск на постановки? К счастью, опасения директора оказались напрасными. Год назад Мясникову удалось увлечь своим энтузиазмом не только молодежь, но и признанных мастеров — режиссеров и педагогов Вячеслава Кокорина и Геннадия Тростянецкого. Куратором проекта стал известный театральный деятель Олег Лоевский. Результаты себя ждать не заставили.
Продукт первой лаборатории, эскиз спектакля по пьесе М. Равенхилла «Мать» (питерский режиссер Семен Александровский), уже отмечен наградами на двух фестивалях — краевом и всероссийском. За минувший год в театре также появилось три интересных премьеры — еще один питерец — Роман Ильин (Феодори) выпустил «Мэри Поппинс» и «Отелло», а Геннадий Тростянецкий — спектакль «Житель города К.». Первые две постановки уже получили приглашение на всероссийские фестивали. Причем «Отелло» отправится весной на внеконкурсную программу «Маска плюс» национального театрального фестиваля «Золотая маска», о чем прежде Канскому театру не приходилось даже и мечтать. Как и о том, чтобы пригласить на постановку Тростянецкого, которого не так-то просто зазвать к себе и крупному театру.
Вектор задан
Вторая лаборатория стала своеобразным смотром достижений театра за прошедший год, на котором были явлены все три премьеры. Возможно, в контексте лабораторной программы это не совсем уместно. Но Мясникова понять можно — театру, который долгое время не был избалован вниманием серьезных критиков, очень важно было услышать профессиональное мнение со стороны: правильный ли курс он выбрал? Чего удалось добиться труппе и куда ей стремиться дальше?
Помимо Лоевского и Кокорина в этом году на лабораторию также приехали критик из Перми Татьяна Тихоновец и педагог по сценической речи Зоя Задорожная, и в целом оценки гостей были весьма позитивные. Как отметил Вячеслав Кокорин, чувствуется, что в театре совершенно изменилась атмосфера, он словно ожил после затяжной спячки. И самое главное теперь — не останавливаться.
Тем более что проблем здесь хватает. Как и у всякого маленького театра, это вечная нехватка финансирования, мизерные зарплаты, слабая подготовка труппы и т. д. Благо хоть кадровый вопрос начал потихоньку решаться — за последнее время труппу пополнили 12 молодых актеров. И это вливание свежей крови не только взбодрило весь театр, но и расширило его постановочные возможности — теперь в нем есть на кого ставить самые разные спектакли.
Болезни роста
Но новое пополнение — это и новые заботы. Не только у молодежи, но у всей канской труппы очевидные проблемы со сценической речью, артисты не владеют многими азами своего ремесла. Что, например, проявилось в сцене в зоопарке из «Мэри Поппинс», которая в спектакле откровенно провальная — зоопарка здесь публика не увидела. Хотя этюды на изображение животных — это задание для первого курса театрального вуза...
Впрочем, на то и лаборатория, чтобы вскрывать все существующие недостатки и в дальнейшем их преодолевать. Артистам необходим постоянный тренинг, и очень жаль, что на мастер-классы в Канске в этот раз выделили мало времени. Все-таки не каждый день театру удается заполучить к себе таких педагогов, как Кокорин и Задорожная. А в идеале нашему краевому культурному ведомству вообще давно стоило бы договориться с ними о постоянном сотрудничестве. Регулярные мастер-классы под их руководством были бы полезны артистам всех театров края.
И все же, если вернуться к Канскому драмтеатру, одни мастер-классы общее положение дел в нем изменить не в силах. Это обязанность главного режиссера — следить за состоянием труппы, постоянно держать ее в тонусе, корректировать все актерские огрехи. Но может ли Андрей Луканин, занимающий этот пост уже много лет, соответствовать той планке, которую сегодня взял театр? Читка пьесы «Ночь Гельвера» И. Вилквиста в его постановке оказалась чуть ли не самой беспомощной на лаборатории. Давно назревшая необходимость скорой смены художественного лидера в Канской драме становится все отчетливее...
Свои традиции
Самое же главное достоинство второй лаборатории — в читках пьес приняло участие две трети труппы театра. В прошлом году канцы принимали артистов из других городов и сами были вынуждены заниматься не творчеством, а административными вопросами. В этот раз программа была полностью выстроена на них самих, и опыт оказался вдохновляющим.
— Такие читки очень полезны любому театру, они помогают преодолеть рутину повседневности, — считает Татьяна Тихоновец. — Для одних актеров это возможность стряхнуть с себя старые штампы, для других — сыграть то, что они, возможно, нигде и никогда бы не сыграли, открыть в себе что-то новое. Люди на практике понимают, что они могут и чего не могут.
Благодаря лаборатории в театре неожиданно зародилась своя традиция — представлять публике мастера и его ученика. Владимир Мясников — ученик Вячеслава Кокорина, Роман Ильин — выпускник Геннадия Тростянецкого. Егор Чернышов, который сделал читку по повести М. Угарова «Море. Сосны», а также участник прошлогодней лаборатории Тимур Насиров — выпускники петербуржца Григория Козлова, и его в Канске тоже надеются вскоре увидеть. И как знать, возможно, и Марку Захарову (педагогу режиссера Анны Потаповой), и Льву Додину (учитель Семена Александровского) тоже захочется прокатиться в Сибирь? Александровский, кстати, представил в этот раз еще одну пьесу Равенхилла — «Война и мир», вместе с «Матерью» она будет идти в репертуаре театра как целостный спектакль. А Потапова показала на лаборатории, пожалуй, самый удачный эскиз — по пьесе Х. Левина «Холостяки и холостячки». Из него, по единодушному мнению гостей, может получиться очень интересная камерная постановка. Тем более что и местная публика восприняла эту работу с любопытством. А уже в январе Анна приступает в Канске к работе над спектаклем «Плутни Скапена».
Возможно, третья Канская театральная лаборатория станет тематической. Или это будет представление каких-то самых свежих пьес — театру пора задуматься над концепцией, которой лаборатории явно не хватает. А также над сознательным формированием новой аудитории. Для Канска, где публика до недавнего времени вынуждена была довольствоваться спектаклями весьма сомнительного качества, выстроить диалог со зрителем сейчас особенно актуально.
Мнение эксперта
Олег Лоевский, куратор Канской театральной лаборатории:
— Благодаря таким лабораториям театр только и живет. Здесь рождаются новые идеи, артисты уже по-другому дышат, развиваются, могут выполнять задачи, которые прежде казались им недостижимыми. И это привлекает к театру интерес со стороны.
В зале Канского драмтеатра появился молодой зритель — это тоже часть лабораторных заслуг. Театр вообще не должен быть высокомерен по отношению к зрителю и ждать, что к нему все сами придут, без его сознательных на то усилий. Необходимо также привозить спектакли из других мест — это прививает городу вкус к разному театру. Главное — не лениться и много работать, искать возможности для воплощения всяких неожиданных идей.
Я считаю, что пока нужно представлять на таких лабораториях прежде всего современную драматургию, потому что в России ее сейчас мало кто знает. Кстати, в малых городах она ставится чаще, чем в больших, потому что сознание публики в малых городах меняется быстрее, люди там готовы взаимодействовать с незнакомыми пьесами. Но в будущем я хочу обязательно сделать где-нибудь лабораторию по Шекспиру. Или по русской классике — а что, пускай попробуют за три дня сделать «Бориса Годунова»!
Елена Коновалова, оригинал статьи в газете «Вечерний Красноярск» № 50 (291)
