Такого Бориса Годунова красноярская оперная публика, пожалуй, еще не видела. Эту драматическую партию в проекте «Царская ложа» спел приглашенный бас Паата Бурчуладзе – сегодня он в пятерке сильнейших басов планеты. Великий Караян назвал его «вторым Шаляпиным». А еще Бурчуладзе признан одним из лучших современных исполнителей партии Бориса.
Не зря признан. Весной на премьере «Царской ложи» (объединившей две сюиты – по операм Мусоргского «Борис Годунов» и «Хованщина») немало нареканий было высказано именно в адрес данной партии. Не соглашусь с общим тоном критики (об этом чуть позже), но уже с первых сцен премьеры было понятно – солист театра Дмитрий Романько явно не готов к столь сложной работе. Ни вокально, ни драматически – в его исполнении царь изначально получился каким-то вялым и растерянным. Просто невозможно было поверить, что этот человек оказался способен на убийство ради своих честолюбивых замыслов.
Иное дело – Паата Бурчуладзе. От образа Годунова в его исполнении подобные сомнения не возникали – настоящий властелин, коварный и жестокий! Возможно, несколько утрированно демонический. Но тем сильнее контраст, когда от самодовольного величия царь бросается в другую крайность – панического ужаса перед необратимой расплатой за свои злодеяния. В сцене, где Годунова преследуют галлюцинации, на Бурчуладзе было жутко смотреть. Казалось, что призрак убиенного его героем царевича вот-вот материализуется…
Конечно, с таким Борисом хотелось бы посмотреть полномасштабную постановку. Но, как признает руководство театра, наша труппа пока самостоятельно не потянет столь затратный спектакль – ни финансово, ни по составу. Да и красноярская публика за последние годы существенно охладела к высокому искусству. И закрывать на это глаза – напрасно самообольщаться. Подобные постановки, где некой сквозной линией объединены лучшие фрагменты известных произведений – один из способов вновь пробудить зрительский интерес, считает художественный руководитель театра Сергей Бобров. Позиция себя оправдала – у публики «Царская ложа» пользуется неизменным успехом.
Впрочем, как известно, массовый интерес – отнюдь не показатель художественных достоинств. И на театральной сцене нередки случаи выдать что-либо «на потребу», не заботясь о качестве. Но упреки в конформизме по отношению к этой работе, на мой взгляд, беспочвенны. Никто не протестует против концертного исполнения опер (равно как и против инструментальных сюит) – почему нельзя представить и такую, более театрализованную форму подачи отдельных фрагментов? Тем более что это не означает отказ театра от полноценных постановок. Только в ноябре мы посмотрели две премьеры – «Богему» и «Травиату» на итальянском языке. На подходе следующая – «Снегурочка» Н. Римского-Корсакова.
Кстати, за «своевольное» обращение с классикой Боброву не раз доставалось от критики – его балетные постановки по продолжительности в полтора-два раза короче оригинала! Что, однако, лишь делает их композицию более четкой и динамичной. В работе над операми Мусоргского Сергей Бобров в очередной раз подтвердил свое умение выделить самое сильное в музыкальном материале. И донести это до публики – от сцены самосожжения раскольников в «Хованщине» или обвинения Бориса юродивым невольно содрогаешься… Возможно, именно такие эмоции пробудят у многих интерес увидеть спектакль целиком. Был бы спрос – появится и предложение!
Елена Коновалова, "Вечерний Красноярск"
