Принцесса Ангина, Ролан Топор

Французский деятель искусств с ласкающей русский слух фамилией Топор — человек удивительной творческой судьбы, практически человек и пароход. Писатель и поэт, художник и иллюстратор, основатель творческого движения «Паника» вместе с Фернандо Аррабалем и Алехандро Ходоровским и дизайнер знаменитого французского мультфильма «Фантастическая планета» — это всё он, Ролан Топор. А теперь представьте, что такой человек вдруг берёт и пишет сказку. Про рыжеволосую принцессу лет примерно десяти, путешествующую по неназванной стране в грузовике в форме слона цвета мятой клубники и скрывающуюся от врагов короны, которые уже превратили её матушку в зеркальный шкаф. С собственными иллюстрациями.

Топор не скрывал, что отчасти вдохновлялся бессмертной «Алисой в стране чудес» — только у него, пожалуй, получилась «Алиса», написанная не столько под морфием, сколько под ЛСД. Реальность «Принцессы Ангины» даже и не пытается притворяться настоящей — уже на второй странице, после милейшего описания сельского пейзажа, книжка съезжает в жизнерадостный абсурд, и там и остаётся до самого финала. Причём Топор, судя по всему, из тех авторов, которого в рассказывании истории интересует не столько конечная станция, сколько само путешествие. Сюжет с бегством малолетней взбалмошной принцессы в компании вечно пьяного Канцлера с неизменной бутылкой красненького в кармане страшно замызганного сюртука и подобранного по дороге светловолосого юноши Джонатана для Топора всего лишь повод насочинять побольше красочных небылиц и сюрреалистических ситуаций и диалогов и плотно натыкать их на пути читателя и героя. К чести обоих, и читатель, и герой на эти препоны реагируют адекватно — герои отважно бросаются на борьбу с окружающим бредом, генерируя ещё больший бред, а читатель радостно похрюкивает в стороне, впитывая всё это.

- Меня зовут Ангина, — сказала девочка. — Я — принцесса, а он мой Канцлер, маркиз де Витамин. Я — настоящая принцесса.
- А я — Джонатан.
- А-а-а…
Принцесса Ангина засунула указательный палец себе в левую ноздрю и задумчиво там поковырялась.
- Что бы нам с ним делать, Канцлер? Можно разрезать его на мелкие кусочки и разбрасывать по дороге, чтобы не заблудиться на обратном пути.
- Или погрузить с головой в чан с вином и посмотреть, сколько литров он вытеснит.
- Или выпотрошить и набить перьями, чтобы взлетел.
- Или заставить его съесть столько сыра, чтобы он сам превратился в одну большую дырку.
- Или велеть ему петь государственные гимны, пока он не станет государственным флагом.
- Или обнять его так крепко, чтобы он растаял от умиления.
- А что, если превратить его в облако и заставить пролиться дождём?
- Или довести его до кипения, чтобы он вспотел.
- Или взять его с нами..
- С нами? Что это вам вздумалось! Он недостоин!
- Разумеется, ему придётся пройти сложнейший вступительный экзамен.

В принципе, «Принцесса Ангина» — это такая легкомысленная безделица, вряд ли способная как-то серьёзно изменить жизнь или обогатить кругозор или сотворить с человеком ещё что-то такое великое. Но читать её, тем не менее, страшно весело и интересно. Такой небольшой симпатичный литературный трип — и красиво, и весело, и не вызывает привыкания. В чём тут вред?