Сергей Ковалевский: «Богатство Сибири - в креативных ресурсах»

2 сентября открывается VIII Красноярская музейная биеннале «Даль». Что там, в «Дали» — у биеннале, у Красноярского музейного центра и в целом у Красноярска с его не вполне реализованным, но вполне реальным креативным потенциалом? Об этом рассказывает идеолог и куратор форума, заместитель директора КМЦ Сергей Ковалевский.

Сибирское далеко

Сергей Леонидович, прошлая биеннале называлась «Чертеж Сибири», тема нынешней — «Даль» — не столь локальна, но и она предполагает творческое осмысление сибирского пространства. С чем связан пристальный интерес к территории?

Наверное, это признак мудрости — повернуться лицом к земле, на которой живешь, попытаться ее осознать… Тема «Даль» не указывает на Сибирь буквально, однако, не называя явление, подразумевает его, ведь если вдуматься в подтекст — про что это как не про Сибирь? По сути, даль — синоним Сибири, ее протяженности, расстояний, ее удаленности, ее широты, долготы и глубины.

Слоган биеннале: «Современное искусство измерит сибирскую даль». Будете мерять широту и долготу?

Нас интересует не только пространственность, не только 4 000 километров от Москвы. Интересны культурологические смыслы, феноменальность и мифология Сибири, многочисленные ассоциации — меланхолические, романтические. Хотя, конечно, даль притягательна не для одних романтиков, поэтов и художников, которые постоянно рисуют горизонты. Даль — это универсальная философская категория, сопряженная с мышлением на перспективу, со способностью к предвидению и к дальновидению, чего, надо заметить, не хватает Отчизне нашей.

Биеннале восполнит нехватку?

Во всяком случае, мы будем искать ответы на фундаментальные вопросы, которые ставит даль.

Сами мы местные

Для кого из участников сибирская даль оказалась привлекательнее — для самих сибиряков или для гостей из столиц, из заграницы?

Внешние люди априори заточены на Сибирь: экзотика, природа, масштабы, мощь — все это невероятно заманчиво. Для европейцев разреженные сибирские просторы — антипод их плотного, скученного существования, поэтому они с огромным удовольствием принимают приглашение приехать. Москвичи тоже легки на подъем. Питерцы потяжелее. Что до местных участников, то им, вероятно, чуть сложнее, чем сторонним, — приходится смотреть изнутри, определять собственную пространственную идентичность. Тем не менее в биеннале традиционно участвуют красноярские художники и музеи из городов и районов края.

Для музеев предусмотрена отдельная программа?

Да, она носит название «Словарь дали» — очевидная, отчетливая игра слов, и как раз со словами призваны поиграть музейщики. Каждая музейная экспозиция — своего рода словарная статья. Словесные формы используются самые разные: диалектизмы, пословицы, поговорки, топонимы, рассказы о событиях, а иллюстрациями к словам служат некие предметы, музейные артефакты. При этом все словесно-предметные пары помещены в единую конструкцию, символизирующую телескоп или подзорную трубу искусства, сквозь которую и предлагается вглядеться в даль пространства и времени. Кстати, о музеях. Совсем недавно открылся музей в селе Хайдак Партизанского района, и его композицонным центром стала работа красноярского художника Виктора Сачивко «Сетумаа, возвращение мечты».

Гран-при прошлой биеннале?

Совершенно верно. Тут вообще очень красивая история! Работа посвящена этому самому эстонскому селу и делалась непосредственно там, с помощью тамошних жителей, после биеннале она выставлялась на ярмарке «Арт-Москва» и на престижном фестивале современного искусства в городе Лилль во Франции, а теперь, с успехом явив себя миру, вернулась туда, где была создана, на свою малую родину. Таким образом, Красноярская биеннале выполнила сразу две важные миссии: придала импульс для творческого развития конкретного места и стала стартом для продвижения и промоушна данного места — французы выучили слово «Хайдак», узнали о Красноярском крае! И, разумеется, для художника, для его карьеры, известности это тоже безусловное приращение.

В нынешней биеннале Виктор Сачивко участвует?

Конечно. Как и другой наш постоянный участник Василий Слонов. Кроме них, из красноярских художников в биеннале впервые принимает участие Александр Суриков.

Все гениальное — простынь

Из приглашенных звезд кого назовете?

У нас более тридцати участников-художников, много действительно ярких звезд как российской, так и мировой арт-сцены. Самая знаменитая и авторитетная, пожалуй, лондонская художница Корнелия Паркер, великолепная выдумщица. К сожалению, она не приезжает лично, но присылает две работы. Одна из них «Измерение Ниагары» — на непосвященный взгляд просто моток проволоки, но проволока выплавлена из антикварной серебряной ложки и по длине равна высоте Ниагарского водопада. Художница метафорически вычерпала водопад ложечкой, измерила немыслимую гигантскую величину чем-то бытовым и понятным и тем самым — возвращаясь к теме биеннале — приблизила далекое. Вторая работа выполнена в той же концепции дали-близи. «Вдыхание обрывов» — салфетки, накрахмаленные осыпями меловых скал с морского берега около английского города Дувра.

На прошлой биеннале художественные проекты впервые выставлялись не только в стенах музейного центра, но и за его пределами. Внешняя экспансия продолжится?

Обязательно! Мы стремимся сделать уличную паблик-арт-программу брендом биеннале и выставляем в городе порядка десяти крупных объектов. Например, неподалеку от нашего здания ведется строительство, и берег Енисея огражден подпорной стенкой — московский архитектор Юрий Аввакумов придумал вырезать в этой железной стенке слово «даль» на азбуке Брайля. Такая тонкая и точная мысль: даль всегда заслонена непроглядной границей, стеной, но уж если преодолеешь преграду и вырвешься из слепоты, то узришь прекрасное далеко. А один из самых эффектных и значительных уличных проектов разместится на острове Татышеве.

Что за проект?

«Белые пятна памяти». Автор — художник из Москвы Леонид Тишков. На Татышеве на веревках, натянутых между деревьями, будет развешено, словно на просушку, постельное белье горожан, причем ни в коем случае не свежекупленное, а подчеркнуто старое, застиранное. У этой чувственной, человечной инсталляции множество интерпретаций. Простыни и пододеяльники — вещи интимные, хранящие отпечатки снов, но вывешенные вместе они выветриваются, деперсонализируются и становятся частью чего-то общего, по выражению самого художника: «Даль растворяет воспоминания, заливая пространство памяти чистым белым светом». Кроме того, здесь угадывается намек на ленточки-обереги, которые повязывают на ветвях, загадывая желания, а с другой стороны — белые флаги, выброшенные в знак капитуляции, и тут уже возникает связь с военной тематикой, особенно если учесть, что на дни открытия биеннале приходится 70-летие начала Второй мировой войны. Словом, художественный жест многозначный, а чтобы он получил достойное воплощение, хочется бросить клич красноярцам: не стесняйтесь, приносите свои «отжившие» простыни в наш музейный центр!

Чем богаты

Сергей Леонидович, а вы уверены, что замысел будет понят? Насколько, по-вашему, Красноярск подготовлен к восприятию современного искусства?

Я думаю, биеннале весьма способствует тому, чтобы горожане более доверчиво относились к современному искусству, хотя уровня всенародной увлеченности Красноярск пока не достиг, нет такой массовости, как в Европе или в Москве, где в галереи очереди выстраиваются. Причина в естественной инерции, а главное — в недостаточном осознании ценности творческого потенциала. К примеру, в Москве открылась выставка знаменитейшего английского художника Энтони Гормли, я с ним встречался, разговаривал: «Давайте в следующем году вы приедете в Красноярск». Он говорит: «Давайте обсуждать». То есть у нашего музея огромное желание привлечь передовой опыт, нами наработана отличная партнерская база, наши предложения готовы рассматривать, готовы вкладываться в наш город интеллектом, идеями. Тот же Гормли мог бы создать такой арт-объект и вызвать такой резонанс, что Красноярск резко продвинулся бы в мировые культурные центры. Но Гормли — мегазвезда, и силами только музея мы его не привезем, нужна серьезная поддержка власти, бизнеса. Нужна целенаправленная солидарная политика по креативизации городской среды. Наконец, необходимо понимание того, что Красноярск и Сибирь в целом — это давно уже не только и не столько сырьевой придаток, которым прирастает Россия, и истинное наше богатство не в нефтегазовых, а именно в креативных ресурсах, на них строится будущее.