Главным врачом краевого онкодиспансера с января назначен Андрей Модестов. Ранее он возглавлял Красноярскую городскую поликлинику № 1. Новому руководителю вверено непростое хозяйство — пожалуй, одно из самых проблемных в краевой медицине. Однако, как заметил в интервью «ВК» сам Андрей Арсеньевич, сложность задачи его только вдохновляет.
Проблем громадье
Сначала поднимали поликлинику, сделали ее образцово-показательной, теперь попали в еще более горячую точку. Не ощущаете себя антикризисным управляющим?
Еще как ощущаю. Здесь больший объем разноплановой работы, больше ответственности — все-таки в онкодиспансере круглосуточное пребывание больных, да и само хозяйство обширнее. Постепенно со всем знакомлюсь, вхожу в курс дела. И даже при пока еще поверхностном знакомстве вижу здесь гораздо больше проблем, чем в первой поликлинике.
Например?
На днях ездил в наше гинекологическое отделение на улице Московской — условия пребывания в нем запущенные. Это здание у завода «Красмаш» когда-то выкупил на аукционе губернатор Лебедь. Но с тех пор ремонт там не делали, вид внутри неприглядный, к тому же в палатах большая скученность, теснота. Кровати новые, но тумбочки давно пора на свалку. Нет помещения для столовой, пациентки вынуждены питаться прямо у себя в палатах. Удивительно еще, что они при этом сохраняют жизнерадостность, я очень много добрых слов услышал от них в адрес медперсонала. Но хочется, чтобы и сама обстановка там была пристойной.
Сколько времени потребуется, чтобы навести порядок?
Как выяснилось, в этом году деньги на ремонт онкодиспансера не были запланированы. Значит, необходимо сделать корректировку краевого бюджета. Вопрос не терпит отлагательств, потому что впереди у нас серьезный экзамен — лицензирование. Мы обязаны его пройти, обязаны обеспечить условия для безопасного пребывания пациентов. Все документы нужно сдать в Росздравнадзор до 22 октября. Понятно, что за столь короткий срок не изменишь все, что копилось годами. Полагаю, на какие-то начальные преобразования понадобится не меньше трех лет. А чтобы построить наконец новые корпуса — лет пять, а то и больше.
Задел положен
С чего начали реформы?
Ввели бэйджики для всех сотрудников. Возможно, кому-то такое новшество покажется несерьезной мелочью. Но, на мой взгляд, это признак открытости, неанонимности медицинской услуги — культура взаимоотношений между пациентами, их родственниками и персоналом. Далее из ближайших задач — необходимо избавиться от очередей. Хотелось бы прежде услышать на этот счет пожелания самих пациентов. Но кое-что можно сделать уже сейчас. В регистратурах корпусов установим компьютеры, обучим персонал работать с программой «Электронная очередь» — это ускорит проходимость. Ведь до сих пор весь учет ведут от руки — столько времени отнимается!
Бесконечные очереди — следствие низкого технического оснащения?
Не только. Это прежде всего вопрос неэффективной организации труда. В некоторых случаях также сказывается нехватка специалистов. Из-за чего, например, сейчас большая очередь в одном из химиотерапевтических отделений. Вообще укомплектованность персоналом у нас примерно 75 процентов, работает больше 800 человек. Но все равно не хватает врачей на некоторые специальности, санитаров, мало молодежи.
А какие, по вашему первому впечатлению, самые острые проблемы онкодиспансера?
Образно говоря — как раз то, что мы выросли из старого костюма, который до сих пор вынуждены носить. Необходимо расширять площади. Да, в онкодиспансере работает высококлассный профессиональный коллектив — настоящие энтузиасты своего дела, которые трудятся здесь годами. Но, как я уже сказал, условия, где мы оказываем медицинскую помощь, требуют кардинального обновления. Медицина вообще должна заставить себя уважать. Власть должна понимать, что при решении социальных проблем медицину нельзя оставлять где-то на задворках, ведь это касается здоровья людей. Во всяком случае, к онкодиспансеру такое невнимательное отношение сохранялось много лет.
Сейчас оно сдвинулось с мертвой точки?
Судя по тому, что нашлись средства на проектирование нового корпуса, — да. Конкурс выиграло ЗАО «ВЕРФАУ Медикал Инжиниринг» из Санкт-Петербурга. Первоначальный вариант проекта его специалисты должны представить к марту. Предполагается, что это будет современное здание на 600 коек (сейчас их 535), одно из лучших в России. С просторными помещениями, прекрасной столовой и библиотекой, оснащенное новейшим оборудованием, с парковкой на 200 автомобилей, благоустроенной территорией вокруг. Если финансирование строительства начнется в следующем году, то к 2015 году можно будет ввести корпус в эксплуатацию.
Здоровье без внимания
Качественные условия для лечения болезни — это, конечно, очень важно. А насколько распространено само заболевание? Правда ли, что рак — основная причина смертности населения?
Не совсем так — на первом месте в мире по-прежнему смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, а рак на втором. Но, как считает ВОЗ, к 2014 году смертность от онкологических заболеваний действительно выйдет в развитых странах на первое место.
Почему?
Европа и США вкладывали очень большие средства в борьбу с сердечно-сосудистыми заболеваниями, в том числе и в пропаганду здорового образа жизни. Поэтому отрицательные показатели по этим заболеваниям у них серьезно снизились. А онкология продолжает расти. В России она тоже, вероятно, позже выйдет на первое место. Потому что на борьбу с инфарктами и инсультами у нас на сегодняшний день тратится больше усилий, чем на борьбу с раком.
Какие онкологические заболевания лидируют в Красноярском крае?
На первом месте — рак легких, на втором — рак молочной железы, на третьем — рак желудка. Эта тройка не меняется на протяжении многих лет.
Основная причина рака легких — неблагоприятная окружающая среда?
Гораздо существеннее, на мой взгляд, невнимание людей к своему здоровью. С одной стороны, мы действительно живем в крупном промышленном центре, это не лучшие условия. Но что мешает людям на выходных выезжать на природу? Ведь что такое рак? Раковые клетки есть в каждом человеке, это просто отмирающие клетки какой-то ткани. При неблагоприятных условиях, стрессах они выходят из-под контроля, иммунитет человека не в состоянии самостоятельно управлять этим процессом, тормозить развитие химических реакций. Поэтому нужно вести здоровый образ жизни — двигаться, постоянно бывать на свежем воздухе. Тогда обменные процессы в организме будут работать быстрее и не дадут возможность патологическим клеткам формироваться.
Верно ли утверждение, что рак молодеет?
Рост и уровень заболеваемости все-таки выше среди людей старшего возраста. А омоложение рака опять же связано с нездоровым образом жизни. Мой коллега Гамлет Григорьевич Арутюнян рассказывал, что встречал с раком молочной жизни двух двадцатилетних пациенток. Но, как выяснилось, они очень рано начали вести половую жизнь, курить, употреблять алкоголь. Что дало сбои в иммунной системе. И напротив — если больной раком оптимистичен, обладает сильной волей — его положительный настрой стимулирует иммунную систему. Она начинает работать без лекарств, убивать отмершие клетки, заменять их полноценными живыми клетками. Я уверен, что сознательное изменение образа жизни может помочь в излечении рака без оперативного вмешательства. Правда, желательно обнаружить заболевание на ранних стадиях.
«Одни запреты не помогут»
Кстати, как в крае обстоит дело с профилактикой онкологических болезней?
Я считаю, что в этом немалую положительную роль сыграл национальный проект «Здоровье», который начался в 2006 году с диспансеризации работающих граждан. Например, в Красноярске с 2006 по 2009 год порядка 400 тысяч человек прошли дополнительную диспансеризацию, и всех, у кого были малейшие подозрения на онкологию, направляли в онкодиспансер. Опять же все районы города и многие территории края оснастили маммографами, что позволяет выявлять на ранних стадиях любое образование в молочной железе у женщины. И другая современная техника поступила в поликлиники. Но нашим согражданам, повторюсь, самим не мешало бы побольше внимания уделять своему здоровью. Потому что, например, курение — одна из основных причин рака легких.
Но как избавиться от вредной привычки, если сами врачи курят, в том числе и онкологи?
К сожалению, это так, хотя есть запрет Минздравсоцразвития на курение в лечебных учреждениях. Но в первой поликлинике мы эту беду изжили, несколько врачей там вообще бросили курить. И коллективу онкодиспансера я дал такую установку. Это забота не только об их здоровье, но и о здоровье окружающих. Дым разносится по всему зданию — почему некурящие должны от него страдать? И своему новому водителю предложил бросить курить, два моих водителя в поликлинике отказались от этой привычки.
Неужели сами никогда не курили?
Бросил три года назад. Втянулся в юности, потом очень тяжело было отказаться. Но я справился.
Насколько эффективны, на ваш взгляд, государственные меры по борьбе с этой проблемой? Можно ли запретами чего-то добиться?
Мне кажется, запрет запрету рознь. Например, ограничения на продажу сигарет в каких-то местах или предупреждения на сигаретных пачках — как бывший курильщик считаю, что они малодейственны. А вот введение цензуры на рекламу табачных изделий на телевидении и запрет популярным актерам появляться с сигаретами в красивой обстановке в кинофильмах — это было бы не лишним. Но одни запреты не помогут. Не помешало бы активнее пропагандировать физкультуру, строить больше спортивных залов. В Красноярске их, к счастью, за последнее время ввели немало, но все равно не хватает. Я сам два раза в неделю играю с друзьями в футбол, и не всегда у нас есть возможность попасть в спортзал.
Оптимальная система
Андрей Арсеньевич, а сама российская модель здравоохранения не устарела, как считаете?
На мой взгляд, для нашей страны оптимальна именно существующая модель, построенная на принципах здравоохранения, заложенных академиком Семашко еще на заре становления советской власти. Это всеобщая доступность бесплатной медицины, единство науки и практики, своевременность поэтапного оказания медицинской помощи, государственно-общественный характер здравоохранения. К ним добавился современный элемент страховой медицины, модель нужно и дальше совершенствовать. И не забывать: то, что мы имеем, — большое достояние.
Несмотря на условия оказания медицинской помощи, зачастую оставляющие желать лучшего?
Вы знаете, есть прекрасная книжка академика Углова, известного ленинградского хирурга. Он описывает, например, как наши медики во время финской войны оперировали в палатках. Прямо на снегу, на холодном полу, никаких условий — зато сколько жизней они спасли! И по-прежнему главное — руки врача, его знания и энтузиазм. А условия — вопрос времени. Медицина вообще такая отрасль, куда нужно постоянно вкладывать деньги. Кстати, в рамках нацпроекта «Здоровье» с 2009 года действует федеральная онкологическая программа — это дополнительное финансирование на строительство корпусов и закупку современного оборудования. Надеюсь, что наш край попадет в нее в 2011 году, есть предварительные договоренности.
Каким вам видится будущее частной медицины в России?
Она развивается, но полностью заменить государственную систему не сможет. Да и нельзя это допускать, иначе наша система потеряет свое лицо. Государство должно контролировать такие вопросы, отслеживать, в какой отрасли количество частных клиник и объем услуг активнее развиваются. Если они зашкаливают, начинают отражаться на здоровье граждан — не все ведь могут позволить себе платить за лечение, — то нужно применять какие-то законодательные меры. Все должно быть в разумных пределах.
А в рамках государственной системы здравоохранения возможны какие-то платные услуги?
Я как раз сторонник официальных платных услуг. Но только на то, что вне программы госгарантий. Скажем, помощь иностранным гражданам. Если к нам обращается человек из другой страны с просьбой сделать операцию, мы не можем пойти ему навстречу — у нас нет официально прописанного порядка оказания платных услуг. Поэтому я буду настаивать на их введении. К тому же это дополнительная мотивация для врачей, возможность проводить на заработанные средства какой-то текущий ремонт и т. п. А если кто-то боится злоупотреблений — пожалуйста, пусть проводят ревизии, рычаги контроля есть. Стоит бояться нелегальных платных услуг — вот эта сфера должна быть полностью изжита.
Управленцы со студенчества
Вы упоминали о нехватке молодых специалистов. Значит ли это, что профессия врача в нашем обществе окончательно утратила престиж?
Сложно сказать... Вроде бы и конкурс в медицинские вузы всегда высокий, и в профессии остаются процентов 80 выпускников — это немало. Но их все равно не хватает, причем во всех сферах медицины. Кто-то уходит в частные клиники, кто-то — в страховые компании, фармацевтические. В крае работает более 350 представителей разных фармкомпаний — огромная армия высококвалифицированных кардиологов, эндокринологов, терапевтов, которые могли бы служить в медицине. Но зарплаты в таких компаниях гораздо выше, вот в чем проблема. Кстати, за рубежом проблема решается просто — врачам запрещено работать в иностранных фармацевтических компаниях, там этим занимаются люди с немедицинским образованием. Потому что в подготовку врачей вкладывается очень много денег — как можно разбрасываться ценными кадрами? Считаю, что такой запрет надо ввести и у нас. Я сам долгое время работал в разных компаниях и вижу, насколько много наша медицина теряет от утечки медицинских кадров.
Кстати, вы ведь из медицинской семьи. Ваш выбор профессии был предопределен?
Честно говоря, были периоды после окончания мединститута, когда я сомневался в правильности своего выбора. Потому и пошел работать в фармкомпанию.
Почему же ушли оттуда?
Так сложились обстоятельства, и сейчас я вижу, что все обернулось к лучшему. Я работал наемным руководителем в одной французской компании. У меня в подчинении было больше 50 человек, мы продавали лекарственные препараты по Сибири, Уралу и Дальнему Востоку. И у нас были лучшие показатели в России по объемам продаж, по продажам приоритетных продуктов. Работа мне нравилась, и я не собирался с ней расставаться. Но тут в компании поменялось руководство. И новый генеральный представитель по России, иностранец, через какое-то время со мной расстался. Может, он увидел во мне завышенную самооценку. Но как бы то ни было, для меня это стало серьезной жизненной школой. Как раз грянул дефолт 1998 года, и я два месяца не мог найти работу. Сначала пытался устроиться на работу с высокой зарплатой. Потом начал снижать планку своих запросов. И в итоге вернулся в государственную медицину. А со временем убедился, что не ошибся, это мое подлинное предназначение.
Откуда такая уверенность?
Сужу исключительно по собственному опыту. Я считаю, что руководитель для здравоохранения формируется еще со студенческой скамьи. Это человек, который много занимается общественной деятельностью, тратит свое свободное время на людей. И нужна четкая грань между будущими практикующими врачами и управленцами, это разные сферы. Я сам попробовал себя в неврологии, два года был в клинической ординатуре у профессора Руднева на базе Енисейской бассейновой больницы. Но понял, что все-таки моя миссия — не врачевание, а управление, здесь я могу принести больше пользы. Еще в мединституте активно занимался профсоюзной работой, потом был избран секретарем комитета комсомола. И аспирантуру впоследствии окончил по организации здравоохранения.
А готовят ли в России руководителей для этой сферы?
Недостаточно грамотно, на мой взгляд. Например, я считаю, что, чтобы стать врачом-управленцем, нет необходимости столько драгоценного времени и денег тратить на получение второго высшего образования, экономического. Руководителю в сфере здравоохранения просто не нужен долгосрочный курс по экономике. Гораздо более эффективна президентская программа по подготовке управленцев, которую наши врачи сейчас могут пройти при СФУ. Я сам прошел этот курс, в нем за год дается все необходимое для будущего руководителя.
А еще, как мне кажется, многим управленцам часто не хватает опыта. Люди попадают на какие-то этажи иерархии, не пройдя жизненную школу. Но по-настоящему руководитель состоялся лишь тогда, когда был бит, прошел через взлеты и падения и нашел в себе силы подняться.
Елена Коновалова, «Вечерний Красноярск», №6 (247)
