В канун новогодних праздников люди часто расстаются со старыми вещами, которые давно уже не приносят пользы и лишь отъедают солидный кусок жизненного пространства. Но кое от чего просто так не избавиться – слишком велика концентрация воспоминаний на квадратный сантиметр сломанной куклы или дедушкиной измятой шляпы…. Как же поступить с этим воистину бесценным мусором; как не выбросить лишнее; что он вообще такое? Нет, не для того автор перебирает сундуки с воспоминаниями, чтобы ответить хотя бы на один из этих вопросов. Взамен с нами поделятся ворохом собственных пропитанных ностальгией черепков – возможно, разобравшись в чужой кладовке, мы сумеем навести порядок и в своей?
«Священный мусор» - это разнотравное по стилистике и по идейному содержанию собрание эссеистской прозы Людмилы Улицкой, автобиографических заметок и очерков, а также обрывков из интервью различным изданиям; любопытное сочетание вдумчивости с крайне субъективностью, позволяющее отыскать как минимум одну историю с раздражающими интонациями и еще одну – рассказанную точь-в-точь твоим же внутренним голосом.
Читать произведения Улицкой – это почти то же самое, что разглядывать замечательно красивую женщину, увлеченную любимым делом; по крайней мере, степень эстетического удовольствия от этого процесса крайне велика. Она разговаривает с тобой как бы вполоборота, не отвлекаясь от работы – и при этом её пронзительный, умный взгляд из-под ресниц все время касается твоего лица. Голос её звучит негромко, обманчиво мягко, фразы изящны и обтекаемы – но нет, и мелькнет ненароком грубое словечко, намеренно сниженный образ, что-то больное, страшное и весьма натуралистичное, что и в приватном-то разговоре упоминать не принято. И, самое главное – какая бы тема беседа не была выбрана, говорит она всегда о себе.
…Посмотрите на своих детей! «Детский мир» ломится от игрушек, а мальчишки плетут из проволоки в разноцветной оплетке самодельных солдатиков. А девчонки склеивают попарно спичечные коробки, обклеивают их розовым атласом — и получается кровать для Дюймовочки! Они всегда готовы рядиться в платья из бабушкиного сундука, они всегда готовы к театру, не ждут приглашения. Только бы в руки попал пригодный материал — тряпка, лопух, ракушка. Видимо, в детстве всем людям, а не только художникам, присуще свободное отношение к материи и естественная любовь к ней.
Большая часть взрослых равнодушна к птичьему перышку, к стеклянному шарику, к цветному камушку — и отсюда берет начало равнодушие к вещам, которые окружают человека, и равнодушие к миру, в котором эти вещи существуют.
Книга начинается с реплики, адресованной всем журналистам, когда-либо добиравшимся до Улицкой с просьбой об интервью: мол, порой они бывают настолько непрофессиональны, что приходят, не прочтя её произведений и не захватив диктофона, в результате чего одних слов не понимают сейчас, другие – искажают потом. Многочисленные ситуационные цитаты из собственных произведений могут поставить некоторых читателей в положение этих неподготовленных борзописцев - ведь, по сути, «Священный мусор» - подложка всех повестей и романов писательницы (как знаменитых, вроде блистательного «Даниэля Штайна», так и менее известных).
Преданные читатели вряд ли увидят здесь что-то новое: все эти «прекрасные принципы и положительные установки, заимствованные идеи и остроумные концепции», все эти ностальгические осколки они уже когда-то рассматривали на ладони – здесь же всё обернуто публицистическим слогом и аккуратно разложено по полочкам душевной кладовки. Остальных же сборник наверняка удивит подчеркнутой откровенностью, с которой говорится о боге, о милосердии, о литературе (тот же Экклезиаст, по Улицкой - мешок унылых банальностей), о социальных смыслах и политике (сюда, например, включены отрывки из знаменитой переписки с Ходорковским и рефлексия на теракты в Беслане и на Дубровке) – а также тем, чем всегда славилась автор: умением выстраивать почти что иконописные галереи с портретами как незаметных современников, так и великих людей прошлого. Владимир Набоков, Сальвадор Дали, Александр Мень в условном окружении школьных подруг и бывших мужей смотрятся изящно, но вполне повседневно.
В этой проблеме — человек и вещь — много тонких граней. Вещь благодаря человеку приобретает самостоятельное бытие. Человек, производя вещь, выявляет себя. Бездарные вещи обнаруживают неодаренность натуры, талантливо сделанные — прославляют творца. И это касается не только области художественного творчества, а самого нашего быта, протекающего зачастую в бездушных и антиэстетичных блочных коробках, в геометрически-тупых пространствах малогабаритных квартир, в нечеловеческих полях новостроек, оскорбляющих и глаз, и землю, на которой они вырастают.
Даже с замечательно красивыми женщинами нередко хочется спорить; надменная и простодушная аристократичность, безоглядная либеральность и тривиальность некоторых трактовок заставляют пролистывать отдельные страницы или досадливо морщиться. И это справедливо, ибо любая книга как культурный феномен – тоже мусор, утверждает Улицкая, и только непосредственная реакция на неё, отложившаяся в голове, представляет ценность; то же и с людьми, то же и с вещами, то же и со взглядами на культурные феномены. Неспроста заканчивается «Священный мусор» рассуждением о том, как религия в своей официально-церковной форме покидала жизнь писательницы, оставив не только сомнения, но и выученные христианские уроки. Духовное одиночество не должно беспокоить человека – собственно, ради него не жалко расстаться с некоторым набором реликвий, пусть, подчас, и более живых, чем сами люди.
«Бытие вещей более устойчиво и надежно, чем существование человека. Люди давно ушли, а их вещи еще живы, и когда «притяжательность» покинет их, они станут голыми и бесприютными, изгоями среди чужих вещей с принадлежностью, в соседстве с безразличными к ним людьми.
Книга, ради которой объединились писатели, объединить которых невозможно
Казус Кукоцкого, Людмила Улицкая
Детство сорок девять, Людмила Улицкая
Сонечка, Людмила Улицкая
