Только ленивый вчера не написал, что, мол, прошел слушок: сам Фредерик, который Бегбедер, намеревается посетить премьеру спектакля по книге «Windows on the world»; она намечена в Красноярском ТЮЗе на 12 марта, и если сроки в очередной раз не сдвинутся, то мир узрит очередную постановку Романа Феодори.
Большинство ликователей знает о французе только то, что он кудряв и написал «99 франков»; эрудиты еще припомнят «Любовь живет три года» и съемки в порнофильме, а читатели Newslab.ru — его книгу в защиту книг, которую никто и никогда в книжном формате не прочтет. В общем, событие, если оно состоится, обещает стать воистину просветительским для обеих сторон — месье не впервой раскатывать по России, но дальше Урала он, кажется, еще не забирался, зато шуточное желание оказаться в Сибири уже озвучивал.
Приедет француз или не приедет, а от премьеры нам никуда не деться. На драматургические рельсы бегбедеровскую прозу перекладывал известный театральный критик Александр Вислов; премьерная читка пьесы состоялась в кулуарах «Вешалки» и заняла, если я не ошибаюсь, около двух часов. «Окна в мир» повествуют о теракте во Всемирном торговом центре, само это слово — название ресторана, который располагался на 107-м этаже здания. Когда в башню врезался первый самолет, там как раз ужинала обычная семья: отец и двое его сыновей. Мужчина до последнего будет пытаться убедить детей в том, что все это — только аттракцион, а те до последнего будут верить в то, что сейчас папа превратится в Супермена и всех спасет. Конечно, никто из них не выживет; их буквально на наших глазах убьют ядовитый дым и высокая температура, а тела их окажутся погребенными под горящими обломками. Прежде, однако, они станут свидетелями многих других смертей, свидетелями вспышек отчаяния, бешенства, злости и паники. Обреченные люди исступленно занимаются любовью посреди руин, богохульничают и враждуют, прощаются с любимыми по телефону, плачут, молятся — все как в популярном голливудском кино с необходимой долей вычурной сентименталики.
Естественно, что пьеса произвела неплохое впечатление, несмотря на всю громоздкость и наличие многих декоративно-разъяснительных элементов (так, например, в ней фигурировал сам Бегбедер, который время от времени комментировал происходящее, нагнетая тоску и тревогу или, напротив, снимая напряжение). Что от этого текста осталось к настоящему моменту, сложно предположить; очевидно, что правки были серьезными, поскольку представить вышеизложенное в тюзовском формате попросту невозможно. Феодори намеревается поставить спектакль-катастрофу — то есть, зрелище, итог которого заранее всем известен; он должен заставить нас полюбить заранее обреченных героев. Не получится ли так, что режиссерский инструментарий будет сведен к набору приемов, которые используют в социальной рекламе, но замаскированных присущей ему, Феодори, тягой к аляповатой декоративности? Насколько искренне будет выглядеть не самая сильная тюзовская труппа, когда придется вытрясать из нашего лицемерного зрителя подлинное сопереживание?
Короче говоря, проект этот пока представляется скорее очередной режиссерской авантюрой, чем заявкой на подлинный театральный шедевр. Ну, хоть Бегбедер приедет — порадуемся.
Евгений Мельников
