В Китае середины прошлого века, в самый разгар революционных преобразований зажиточный помещик Симэнь Нао расстрелян деревенской беднотой за «единоличничество». Два года его пытали в аду, однако каяться гордой душе было решительно не в чём, и, наконец, владыка преисподней позволил Нао вернуться в мир живых, чтобы тот мог заглянуть в глаза своим убийцам. Но повелитель демонов схитрил: возрождается помещик не человеком, а ослом — в хозяйстве своего бывшего батрака Лань Ляня, который взял в дом одну из овдовевших жен Нао и теперь воспитывает его собственных детей.
Сторонний взгляд на человеческую жизнь оказывается и комичным, и печальным, и агрессивно натуралистичным: один длинный анекдот превращен в поучительную, ловко сложенную историю о подлинных человеческих ценностях в смутные времена. На деревеньку Симэнтунь накатывают бурные волны китайской истории: земельные реформы, культурная революция, индустриализация с перегибами на местах, кончина председателя Мао, курс на коммунизм с капиталистическим привкусом; каждая безжалостно разбрасывает людей как гальку, кого-то утаскивает в морские пучины, а кого-то же никак не может сшибить с ног. Упрямый Лань Лянь до самой смерти, оставленный женой, приемными детьми и родным ребенком, отстаивает свое право не вступать в коммуну и возделывать землю в одиночку. В этом Мо Янь видит странную, очевидно неправильную, но важную красоту, в которой нет доблести, но много качества высшего порядка; это такая красота, которую в отличие от предрекаемых лозунгами эдемских кущ можно потрогать рукой, и потому только она в сложные моменты имеет смысл.
Колесо перерождений будет вращаться все дальше и дальше: Симэнь Нао родится могучим волом, наглой и артистичной свиньей, псом и обезьяной, но человеком — только тогда, когда дух его освободится от ненависти. Между тем сделать это трудно, когда в мире так много несправедливости и злых людей, а мириться с этим вспыльчивый и своенравный Симэнь Нао не может ни под какой личиной. Будучи хряком, он поднимает собратьев на бунт и спасает детей из ледяной реки, ослом преследует лгунов и демагогов, а вол-Нао предпочитает страшную смерть предательству своего хозяина. Поступки односельчан этот кармический узник, чьи людские повадки комически накладываются на звериные обязанности, разбирает с восхитительной серьезностью мудрого летописца. В итоге же напитанный авторской иронией пафос романа становится вещью неуловимой; по сути, это проделки акциониста в картинной галерее, который по чинному масляному пейзажу мажет детской гуашью и бросает в него дротики.
И как тут в очередной раз не помянуть изобретенный Мо Янем галлюцинаторный реализм: здесь луна натурально спускается с неба, чтобы отхлебнуть предложенного ей местным литератором вина, абрикосовое дерево неистово плодоносит, потому что на его ветвях совокуплялась влюбленная пара, а с высоких трибун призывают выращивать свиней, поскольку «каждая свинья — это снаряд, выпущенный по империалистам, ревизионистам и контрреволюционерам». Большая «шишка» отправляется на грязные работы за то, что «контрреволюционно» уронила партийный значок в нужник (в соседней провинции, говорят, чиновник случайно завернул рыбу в газету с портретом Мао и угодил в лагерь), деревенской красавице не стригут косы, потому что из кончиков волос у неё идет кровь. Жизнь, будто бы говорит автор, полнится таким бредом, что никакая мистика с ней не сравнится.
По признанию самого писателя, эту книгу он написал за сорок три дня — четыреста девяносто тысяч иероглифов — но готовился к ней сорок три года. Он и себя, хитрец, делает одним из действующих лиц романа, причем с бумажным альтер-эго не церемонится, высмеивая творчество и повадки «болтуна» и «негодяя» с яростным азартом: после того, как отправил дух председателя Мао на луну и в очередной раз поклонился традиционным, вполне себе консервативным ценностям, без дурашливого самоосмеяния не обойтись, иначе сочтут занудой.
Амфора, 2014 — 704 стр. Тираж — 7 000 экз.
