В Красноярском краевом краеведческом музее сделали новую экскурсию — посещение открытого хранилища; на первой (в составе 15 человек) мы и побывали.
Приветливая женщина у входа отправляет на второй этаж — там, в одном из залов с иконами на стенах, колоннах и потолке, экскурсовод рассказывает про построенные и снесенные храмы, оклады книг с изображениями святых, истории жителей города: пока люди переходят из угла в угол, успеваешь заметить лестницу, которую в описании к экскурсии успели назвать «манящей». Деревянная, винтовая, шириной, наверное, с метр — как раз, чтобы пройти взрослому, лестница перекрыта железной цепочкой. Этот зал доступен для просмотра всем посетителям: экспонаты под стеклом, в этих вездесущих шкафах, в них — и облачение церковных служителей, и уникальные книги и кресты, плащаницы; не закрыты, разве что, деревянные скульптуры — удивительные, в рост человека изображения Богоматери и Иоанна Богослова, с недостающими, например, руками (что для таких скульптур не редко, судя по целому залу Пермской деревянной скульптуры в краеведческом музее Перми), совершенно потрясающие своей простотой и продольными разломами — тот случай, когда грация линий соседствует с неизбежными разрушениями.
Непонятно, кого ожидаешь здесь увидеть, но в группе в основном люди за пятьдесят, еще две молодые пары, сами не знающие, зачем пришли, больше отсиживающиеся на скамейке; женщины с блокнотами, интересующиеся чуть ли не всем, постоянно кивающие; активно фотографирующая бабушка. Минут через двадцать, наконец, наступает момент подъема в «домовую церковь», как сотрудники музея — ласково — называют хранилище. Оно оказывается небольшим залом, как раз в размер нижнего, где так же, в тех же шкафах, под стеклом, хранятся такие же: одежды, иконы, оклады, утварь, небольшие и большие Евангелия, эмалевые финифти.
Самый поражающий экспонат здесь — тоже, в общем, деревянный — Складень трехстворчатый Никола Можайский, сделанный во второй половине XVII — середине XVIII веков. «К нам приезжают сюда представители церкви», — рассказывает экскурсовод, хотя потом оказывается, что все эти достопримечательности, в общем, больше музейного, чем утилитарного значения.
«Почему это называется хранилищем?» — спрашивает одна из посетительниц, как и остальные ожидавшая увидеть что-то иное, чем перекрытый на входе железными решетками, но обычный выставочный зал. Ответа не получает. По этим же неизведанным причинам тут нельзя фотографировать — поэтому, скорее всего, старообрядческое литье (иконы, кресты) так и останется за печатями, как и необычная икона и изображение святых; сюда же — все эти мелкие эмали, переходящие грань религии и вступающие на уровень искусства.
Как и всякий поход в Красноярский краеведческий, этот приносит переизбыток ненужной исторической информации, которую всегда найдется кому оспорить («вы вообще местная?»), хаотичную подачу образов, воспитание умения находить интересное самому, в обход образовательной лекции. Главное здесь — найти точку опоры: игрушечный Иисус, деревянный потемневший ангел, митра с эмалевыми овалами, которой гордится музей — будем надеяться, это сможет еще хоть кто-то увидеть.
