С какими трудностями семьи с приемными детьми сталкиваются чаще всего?
Все индивидуально и зависит от конкретного случая — опыта самого ребенка и его приемных родителей. Одни обращаются к психологу в крайних случаях, когда ребенок, к примеру, начинает воровать деньги, другим поддержка необходима в, казалось бы, незначительных ситуациях — приемный ребенок не держит обещание и поздно возвращается домой.
Очень многим родителям не хватает психологической грамотности, понимания, что такое дети-сироты, психологической и педагогической поддержки. Многие ждут, что ребенок из детского дома будет таким же, как и тот, что вырос в обычной семье — это распространенное заблуждение. Даже несколько месяцев, проведенных в детском доме, накладывают на ребёнка отпечаток, не говоря уже о тех, кто рос без матери и отца с младенчества. Это особые дети, и отношения с ними нужно выстраивать тоже особым образом, иначе очень скоро семья эмоционально «выгорит», а ребенок почувствует отчуждение.
Часто в разговорах о приемных детях можно встретить именно этот эпитет — «особенные». В чем именно это проявляется?
Особенными такие дети бывают по-разному. Есть те, кто с самого рождения воспитывался в различных учреждениях — доме ребёнка, потом в детском доме, поэтому у такого ребенка просто нет опыта жизни в семье. О том, что такое семья, он в лучшем случае знает по картинкам или фильмам. Именно это часто рождает проблему: приемные родители не ощущают от ребенка того эмоционального отклика, который дают дети, выросшие в обычных семьях и знающие, что такое привязанность и близкие отношения. Мой профессиональный опыт говорит о том, что даже росший рядом с неблагополучными родителями ребенок больше готов к жизни в приемной семье, нежели тот, у кого вообще не было подобного опыта.
Это касается даже маленьких детей, которых, как правило, усыновляют быстрее всего?
Свой отпечаток накладывает даже кратковременный опыт пребывания в детском доме.
Ещё в 1969 году в Британии супруги Робертсон сняли фильм про ребёнка, который в возрасте год и 8 месяцев оказался в доме ребёнка. Картина называется «Джон». Всего 9 дней, за которые ребенок кардинально меняется — сначала возникают колоссальные эмоциональные проблемы, недоверие к окружающем его людям, затем полная потеря интереса к жизни. И это всего за 9 дней!
После фильма в Британии разгорелась дискуссия с участием ученых и общественности. Несмотря на то, что страна переживала не лучший экономический период, работа с детьми, оказавшимися без родителей, была пересмотрена — на смену детским домам пришли профессиональные приемные семьи.
Пошаговая инструкция и ответы на неудобные вопросыТакой опыт, надо сказать, есть и в России — в соседней Новосибирской области, в основном в такие семьи попадают маленькие приемные дети. Надеюсь, что вскоре сможем развить такую практику и нас, потому что детский дом — не то место, где должен находиться ребенок. Каким бы замечательным ни было социальное учреждение, ребенку необходим близкий взрослый, с которым он будет проводить продолжительное время, которому сможет доверять. Только так у ребенка сформируется доверие к людям и к миру в целом.
Чаще всего в детские дома попадают дети из неблагополучных семей. И это еще одна тема для острой дискуссии — родители-алкоголики или детдом? Какой точки зрения придерживаетесь вы?
Приведу пример из моей практики. Наблюдал двух пацанов из Балахтинского детского дома, куда они попали уже достаточно взрослыми — одному было 6, другому — 8 лет. В первый месяц это были розовощекие, достаточно доверчивые, домашние дети. Увидел их спустя полгода — картина совсем другая: нет прежнего доверия, у обоих словно какая-то «печать» на лице. При матери-алкоголичке, которая меняла сожителей, они были больше похожи на детей — нормальных, здоровых, счастливых.
Выбор «детдом или неблагополучная семья» — он в корне неверный. Говорить надо о том, как эффективнее помочь такой семье, вытащить её из кризиса. У нас же проблема часто решается изъятием ребенка, а это травма, обида, потеря, которую ребенку в детском доме никто не поможет пережить. Во-первых, нет возможности: уследить бы за всей оравой, чтоб была одета и накормлена. Да и как установить с ребенком нормальный контакт, когда на сто детей в детдоме приходится два психолога? Вариант с изъятием ребенка из семьи приемлем, но только временный, — например, на период лечения матери от какой-либо зависимости. И опять же — с пребыванием не в детдоме, а в профессиональной приемной семье, как это происходит во всем цивилизованном мире.
Дети не бывают плохими
Многие из тех, кто готовится стать приемными родителями, говорят о страхе не полюбить ребенка из детдома. Как часто к вам обращаются с такой проблемой?
Такого страха в моей практике не было, все-таки приемные родители настроены на то, чтобы полюбить ребенка, который придёт в семью. Но есть другая проблема, она появляется позже: своего ребенка я люблю сильно, а приемного — раз в сто меньше. Признаться в негативных чувствах, поговорить о них — это уже большой плюс и залог того, что будет прогресс. Дальше начинается работа над конкретной проблемой — что не так, что раздражает. Важно открыто говорить про все, не оставляя табуированных тем.
И к какому выводу приходите, разбирая подобные проблемы?
Причина в значительной части случаев — это детский опыт самих родителей. В России очень много социальных сирот: детей, которые живут во внешне благополучных семьях, но не получают от родителей необходимых откликов, не чувствуют, что они любимы и ценимы такими, какие есть. Часто это «условная» любовь: будешь хорошим — будем любить. Либо детей делят: вот этот у нас хороший, а этот — плохой. Это опять же проблема родителей, как правило, матери. Для детей, причем для обоих, такое разделение ужасно.
Почему некоторые матери после родов пишут заявление об отказе от ребенкаРодителям — не только приемным, а вообще всем — не хватает чувствительности к эмоциональным потребностям ребенка. Так уж нас воспитывали: надо быть удобным, правильным, быть «членом советского общества» — не человеком. Мы не задаемся вопросом, что у ребенка происходит внутри и что делать, если он ведет себя не очень удобно. Особенно, если это ребенок из детского дома, у которого нарушено доверие к миру, поведение, есть проблемы в эмоциональной сфере...
...к которым приемные родители не готовы.
Именно поэтому семьям с такими детьми необходимо общение с себе подобными. Раз в месяц наш фонд устраивает встречи, на которых у каждого есть возможность высказаться. И люди ею охотно пользуются: рассказывают о трудностях, делятся накопленным опытом. Это очень эффективный инструмент, который действительно помогает пережить непростые моменты. И второе, без чего не обойтись семьям с приемными детьми, — это профессиональное сопровождение психолога. Я сторонник долгой и методичной работы. Встречи и консультирование должны быть регулярными, хотя бы раз в месяц, это дает более стойкий положительный результат.
Семейные проблемы в нашем обществе принято обсуждать на кухне, а не с психологом. Семьи с приемными детьми охотно идут на контакт?
По-разному, но часто они не могут справиться с проблемами самостоятельно и просто вынуждены обратиться за профессиональной помощью. Одна из свежих историй: семья взяла из детдома двухлетнего мальчика, умного, достаточно открытого и эмоционального. На первой встрече я дал им ряд рекомендаций — комментировать действия ребёнка, так он не будет чувствовать себя одиноким, играть с ним и так далее. Они ушли и появились только через полтора года.
Отец не принимает ребенка, хочет вернуть его в детдом, не может смириться с тем, как ребенок себя ведет, начало доходить и до рукоприкладства. У матери от такого колоссального эмоционального напряжения развился диабет.
В общем, непростая ситуация. Начали работать, причем, только с матерью — отец на консультации ходить не хотел. И вскоре появился результат: женщина рассказывает, что муж стал проявлять к ребенку положительные чувства, а у нее самой инсулин пришел в норму. Короче говоря, капля камень точит. Постоянное сопровождение и усилия дают результат, главное не игнорировать проблему.
Ребенок должен знать правду!
Какую позицию вы, как психолог, занимаете в вопросе тайны усыновления?
Практика и здравый смысл свидетельствуют, что все попытки сохранить эту тайну выходят боком и ребенку, и его приемной семье. У ребенка, даже усыновленного в младенчестве, есть эмоциональная память, и на каком-то интуитивном уровне он понимает, что раньше у него были другие «объекты привязанности», что жил он в каком-то другом месте и т.д. Наоборот, я сторонник того, чтобы приемные родители создавали вместе с ребенком книгу жизни, где правдиво излагается вся его история — от и до. Помню, раньше сотрудники детдомов удивлялись, зачем американцы, которые усыновляют русских детей, фотографируют все вокруг, спрашивают имена воспитателей. Все это как раз для того, чтобы ребенок знал, где он находился, кто о нем заботился. Для ребёнка это некая материальная опора: «моя жизнь именно такая, какой я ее помню».
Но в тоже время это и напоминание о том, что родные мама и папа ребенка оставили.
История красноярской семьи, удочерившей ребенкаКнига жизни предполагает щадящую подачу. Рассказ строится так, чтобы у ребенка сложилось впечатление — его ждали. Допустим, что родился он в один день с Суворовым, и назвали его так же, как великого полководца. И про расставание с семьей тоже рассказывается особым образом: «Мама не смогла о тебе заботиться, потому что страдала от тяжелой болезни. Поэтому она отнесла тебя туда, где о тебе позаботились». И действительно, как ни парадоксально это звучит, часто матерями движет именно забота о ребенке — чувствуя, что она «распадается», женщина отдает ребенка в детдом, пытаясь таким образом уберечь его.
Детям, однажды пережившим предательство со стороны взрослых, не так просто довериться какому-то вновь. Устраивают ли они какие-то «проверки» своим приемным родителям?
Если и бывают какие-то «проверочные» ситуации, то вряд ли ребенок делает это нарочно. Просто у детей есть свои потребности и особенности, которые могут стать «проверкой» для родителей. Как правило, эти ситуации случаются после «медового месяца» — времени, когда ребенок только приходит в семью и изо всех сил старается быть «хорошим». У кого-то этот период длится неделю, у кого-то — два месяца, после которых ребенок обязательно «растормаживается» и начинает проявлять себя. Опять вернусь к важности сопровождения семей — оно помогает родителям не ожесточиться и понять, что происходит с ребенком.
Что это за ситуации?
У детей из детских домов часто есть большой негативный опыт — они пережили алкоголизацию матери или жестокое обращение. Из-за этого ребенок, уже будучи в приемной семье, может врать, не доверять или чрезмерно агрессивно «качать права».
Одна из распространенных ситуаций: ребенок поздно приходит домой — и родители не знают, что с этим делать. Или подросток берет деньги на покупку какой-то вещи, но тратит все на развлечения и возвращается домой только на следующее утро, как ни в чем не бывало.
Воровство — с этим родители тоже нередко сталкиваются и, не понимая причин, реагируют порой неадекватно. У воровства могут быть разные причины и порой достаточно каких-то минимальных изменений в отношениях с ребенком, вплоть до того, чтобы в доме всегда были сладости — это дает ребенку определенный эмоциональный комфорт, позволяет справиться со стрессом. Компьютерная зависимость — тоже частый вопрос.
Были ли в вашей практике случаи отказа от детей?
Да, но, к счастью, всего один. Женщина хотела отказаться от ребенка, который не прожил с ней и двух месяцев. На мой взгляд, это было верное решение — человек психологически не был готов к роли приемного родителя. После двух месяцев ребенок обращался к приёмной матери на «вы», женщину пугала его детская активность, между ними не было понимания. И это довольно типичный сценарий — причины отказов от приёмных детей чаще всего именно психологические. Люди не смогли приспособиться, измениться, понять ребенка. Трудно их осуждать: иногда дети действительно очень сложные.
В то же время бывает и такое, что человек пытается «заткнуть» приемным ребенком внутреннюю пустоту, решить собственные психологические проблемы. Сделать это, как правило, не получается, наоборот — становится только хуже. К сожалению, у нас на государственном уровне нет системы психологического «выбраковывания» таких рискованных приемных родителей. Человек собрал документы, у него есть жильё, он имеет право стать опекуном или усыновителем, а что у человека на душе — в этом никто не разбирается.
Наталья Мороз, интернет-газета Newslab.ru
За помощь в организации интервью благодарим фонд «Счастливые дети»
