Расскажите о себе — где вы родились, где учились, кем работали до переезда?
Я родилась в Красноярске, училась в школе № 62, а в 11 лет переехала вместе с мамой в Москву. После школы работала на странных работах, в какой-то момент была даже графическим дизайнером, — внимательно присмотрелась к графике и рекламе, попала в первый набор к Грымову, который тогда только открыл свою школу рекламы. И вскоре после этого в 1997 году уехала из России. Мне было тогда 20 лет.
А как решились на переезд?
Французский язык мне внезапно понравился лет в 15, и я стала его изучать просто так, из любви к сложностям. В моей школе была прекрасная учительница французского, которая разрешила мне заниматься вместе с младшими учениками. На тот момент второй язык еще не был введен в программу. Втянулась, стала заниматься дополнительно.
Уехала совершенно случайно, — встретила французского парня, очень влюбилась, прошла экзамены в государственную художественную школу в его городе, и уехала к нему, и учиться заодно. Потом мы расстались, я уехала в Париж, поступила в Высшую национальную школу декоративных искусств на сценографию, и все заверте...
Естественно, уезжать в 90-е было совсем не то же самое, что сейчас — сотовых не было, если друзья переезжали за год или два, пока тебя не было дома — найти человека было невозможно. Даже электронная почта была далеко не у всех. Теперь все с мобильными да мессенджерами; все новости, культура, фильмы, театр — в интернете; все друзья, семья — всегда на связи. Нет чувства изоляции, где ты один на один с чужой средой, языком, правилами игры.
Переезд за рубеж в вашем случае — это уехать туда? Или уехать отсюда?
Уехать к кому-то. Я за людьми, скорее, а не за местами езжу. Почему именно этот парень? Кто знает? Да, был момент после разрыва с ним и первого художественного диплома, когда я рассматривала возможность уехать дальше учиться в Америке, там есть сильные художественные школы. И меня туда брали. Но это дикий бюджет на учебу, а во Франции государственные школы подобного уровня были бесплатными. Я решила поступать в лучшую местную на тот момент, где работали потрясающие сценографы, мне показалось это разумным выбором.
Позже осталась, потому что у меня было уже больше друзей, связей и работы во Франции, а возвращаться в Россию означало бы осознанно резать по-живому, да и повода как-то не было. Но мне кажется, что я могла бы жить где-нибудь еще, по крайней мере, какое-то время. В Азии, например.
А как складывалась ваша карьера во Франции?
Я много занималась оформлением выставок, интерьеров, коммерческой графикой. Это бОльшая часть работы сценографа во Франции. Я ушла из театра очень рано, как и практически все мои сокурсники, наверное, из-за общего кризиса во французском театре на тот момент.
В какой-то момент я неожиданно попала в Дом моды Мартин Марджела (Maison Martin Margiela), и работала там дизайнером интерьеров и сценографом. Это был невероятный человеческий и профессиональный опыт, и не настолько уж удаленный от театра — просто вместо текста мы работали с одеждой.
Там было гораздо интереснее, я делала пространства и выставки, графику, и это было отличной профессиональной и человеческой школой. Но дело в том, что этот очень специфичный Дом работает по принципу анонимности, то есть, у меня есть работы, которые были напечатаны в журналах по всему миру и хранятся в Музее Декоративных искусств в Париже, но на них нет моего имени. Такова политика Дома.
После ухода из Дома подписываю работы сама или в соавторстве с мужем Аланом Бюблексом (Alain Bublex), иногда работаю вместе с ним над его проектами, — он достаточно известный художник. Например, я сделала для него сценографию инсталляции в Центре Помпиду, а также сценографию для выставки в Московском музее архитектуры в рамках Биеннале 2013 года, но, к сожалению, этот проект не был осуществлен из-за проблем с бюджетом.
Сейчас я осмысленно возвращаюсь к практике театральной сценографии, я не хочу жить без театра. Сотрудничала с известным российским режиссером Кириллом Серебренниковым как художник-ассистент (так как он сам подписывает сценографии с недавнего времени). В 2014 году я с ним работала над спектаклем «Герой нашего времени» в Большом театре, а в 2015-16 — над «Машиной Мюллер» в Гоголь-Центре.
Самые большие различия России и Франции?
— В 20 лет во Франции ты еще в категории детей. Среди сверстников я себя чувствовала вполне себе тётенькой среди детсадовцев.
— Но все эти как бы дети много и с охотой говорили о политике, очень серьезно к ней относились и вообще политически активны. В Москве в конце 90-х серьезно обсуждать политику было очень странно, даже казалось наивным. Но со временем я поменяла эту точку зрения, и прониклась уважением к местному неравнодушию и общей политической грамотности. В конце концов, всё, что есть человеческого во французских законах, было постепенно завоевано путем демонстраций и забастовок. Для этого нужно как минимум согласие большей части общества, а оно невозможно без понимания общих целей, солидарности, неравнодушия, смелости.
— Частная собственность на землю, запрет на проход по лесу, например, по полю, по берегу. Мне это казалось абсурдным — как если бы кто-то пытался огородить воздух. Но теперь и в России заборьё не в диковинку.
— Возможность найти любую книгу свободно и в любой момент. Сейчас это странно слышать, но в конце 90-х в России за книгами еще охотились, а в любом французском книжном магазине было раздолье. Я помню состояние ступора перед бесконечными рядами полок — всё, что я искала, было рядом, просто протяни руку ...
В какой-то момент мне пришлось самой себе поклясться не читать русскую литературу на французском (хотя ее там было море), а терпеть до Москвы и покупать на русском. Сейчас, кстати, всё ровно наоборот! Многие книги переведены на русский раньше, чем на французский, да и переводы у нас лучше.
— Если в России с ежедневной галантностью было все очень серьезно, то во Франции было шоком обнаружить что двери не открывают, места не уступают, с сумкой не помогают... Потом привыкла, и теперь мне, скорее всего, будет неудобно, если кто-нибудь в России сделает галантный жест. Это очень странная вещь на самом деле, когда тебя выделяют жестом только из-за твоего пола. Правда, меня до сих пор шокирует, когда в парижском метро мужчины не уступают место ни пожилым, ни беременным женщинам. Женщины женщинам больше помогают. Или мужчины других национальностей.
— Невмешательство. Никто никому ничего не скажет даже в случае полного неодобрения — ни о внешнем виде на улице, ни при каком-то неадекватном поведении, ни о неприемлемой или опасной ситуации. Пройдут мимо. Это вроде бы создает комфортную среду, нет давления со стороны окружающих, но с другой стороны никто и не заступится, в случае чего. Это не равнодушие, а четкий код поведения: не лезть не в свои дела.
(Я, кстати, до сих пор охотно лезу, — если кому-то угрожает опасность. И спасаемые не так уж рады! Пример: женщине плохо на улице, сидит на земле. Если предложить ей сбегать за лекарством, или поймать машину, чтобы довезла ее до ближайшего доктора, она откажется. Мальчишки в метро, один другому угрожает открытым ножом, я прогоняю агрессора, но жертва смущена и скрывается при первой же возможности. Банда девушек нападает на одноклассника, отбирает у него телефон, и угрожает баллончиком в глаза. Я вмешиваюсь, но он просит меня уйти, а то ему же будет хуже...)
— В случае спорной ситуации, сначала поступают по закону, а потом оспаривают или требуют компенсацию. Не пытаются сразу поступить по разумению и здравому смыслу. Закон един для всех, и даже если он кажется несправедливым, его все равно выполнят.
— Требования к школьникам не такие серьезные, как в России. При двадцатибалльной системе оценка 12 или 14 считается вполне приличной. Кружки по интересам, музыкальные школы, спортшколы есть, но никто не заставляет туда ходить. Иностранный язык учится с трудом, хотя в программе их два-три. Домашние задания занимают гораздо меньше времени, чем в России. В основном, предпочитают, чтобы ребенок умел ладить с людьми и с законом, был жизнерадостным, и любил заниматься хоть чем-то. А оценки — дело не то чтобы десятое, но точно не главное.
— Я бы сказала, что в России быстрее адаптируют новые знания, технологии, возможности. Франция достаточно консервативна, и меняется медленнее. Научиться чему-нибудь новому дорого, поэтому используют уже имеющийся материал и знания до ниточки. Апгрейд приходит только с новым поколением, старое в основном не получает новых навыков. В России изменения происходят гораздо быстрее.
Вы чувствуете себя чужой во Франции? Как живется русским? Как к ним (и к России в целом) относится местное население?
Это не моя страна, но я чувствую себя дома, — просто потому, что я здесь прожила долго, многому научилась именно здесь. Сложилась своя паутина из воспоминаний, опытов, нахоженных мест, привычек и удовольствий. Русских стало заметно больше в последние несколько лет, на улице часто слышен русский язык. Мой сын ходит в русскую школу по субботам, но даже в его обычной французской школе есть русскоязычные дети.
В какой-то момент я поняла, что у меня больше иностранных друзей, чем французских — люди, которые смогли приспособиться к новой культуре, пережили переезд, заморочки французской бюрократии, которые живут здесь и работают, растят детей, люди, с которыми у меня общего лишь — чужой язык и подобный опыт, оказываются мне лично интереснее. Мне уютнее с кочевниками.
Местные относятся к русским дружелюбно. Большинство прекрасно знают Чехова, Толстого и Достоевского, Чайковского, Прокофьева и Шостаковича... В школах достаточно распространен русский язык. Очень часто люди при знакомстве пытаются вспомнить несколько фраз из школьной программы. Но, естественно, сложно выйти за рамки стереотипов!
К России, как стране, в целом отношение разное — большинство французов, побывавших в России, хранят о ней очень теплые воспоминания. Я знаю многих, кто тесно связал свою жизнь с Россией, и живет там или часто приезжает.
Трудно ли найти работу/жилье?
Найти работу и жилье да, трудно. Рабочий кодекс серьезно защищает права нанимаемых работников, поэтому уволить кого-то достаточно сложно. В связи с этим подписать бессрочный контракт на работу — это большая удача даже для француза. Но есть позиции, куда легче попасть — всё, что связано с новыми технологиями, программисты, рендеры, инженеры. Когда нет долгосрочного контракта, есть фриланс, есть налоговый режим предпринимателя, есть отдельный налоговый режим для художников и краткосрочные контракты. В любом случае, нужна виза с разрешением на работу. Но, например, студентам можно работать вполне официально 20 часов в неделю, где угодно после получения отдельного разрешения на работу. По сравнению с Америкой, это очень облегчает жизнь.
Жизнь красноярцев за «бугром» Чтобы найти жилье, нужен долгосрочный контракт или несколько ежегодных налоговых сводок, которые показывают ваш годовой доход. В настоящее время уровень дохода должен быть в 2,5-3 раза выше стоимости квартплаты, или вам нужен финансовый гарант.
При наличии начального капитала жилье можно купить, в конце концов, — заём в банке не так ужасен, а стоимость домов сильно разнится в зависимости от географического положения. В Париже нужно рассчитывать на 7-10 тыс. евро (420-600 тыс. рублей) за метр, но цены меняются по мере удаления от Парижа. Например, уже вдвое дешевле в радиусе 20 км. Еще дешевле в небольших городках в часе езды на поезде.
Уезжая из России, с чем/кем было тяжелее всего расставаться?
С мамой, конечно. Но так как я уезжала из Москвы, у меня не было особенных причин там оставаться, не было костяка связей, друзей, какой-то своей банды. Переезд из Красноярска в Москву в смысле расставания был радикальнее, у меня до сих пор много внутренней географии связано с Красноярском. Это действительно моя земля. Это очень физическое ощущение.
Экономика вашей жизни во Франции?
Минимальная зарплата (после соцвыплат) в стране около € 1150 (70 тыс. рублей), но с неё еще выплачиваются налоги. А средняя зарплата во Франции — около € 2500-3000 (150-180 тыс. рублей), до налогов. Хорошая зарплата начинается с € 4000-5000 (240-300 тыс. рублей). Большинство французов зарабатывают € 25-30 тыс. (1,5-1,8 млн. рублей) в год — хватает на крышу над головой и ежедневные расходы без причуд.
Про налоги. Ставка меняется в зависимости от того, какой социальный статус у вас и сколько вы зарабатываете. Одинокая мать со средней и низкой зарплатой может и вообще ничего не платить. Иногда так бывает, что зарплату повысили, но и налоги тоже — и человек получает по итогу еще меньше. Я не на зарплате, свободный художник, сама делаю соцвыплаты. В среднем, получается то же, что платила бы в России — около 30% .
Развлечения. В Париже сходить в музей — € 10-12 (600-700 рублей), в кино — € 10, в театр от € 15 до 50, в оперу — от € 50 до 320. Обычный ресторан (без вина) днем € 12-18, вечером € 20-40 на человека. Выпить бокал вина или стакан пива € 5. Кофе € 2,5. По стране цены немного ниже, но не везде!
Жилье стоит очень по разному. В Париже, конечно, дороже, аренда квартирок начинается с 8 м² за € 250-300 (15-18 тыс. рублей), 30 м² уже около € 800-900 (48-54 тыс. рублей), 50 м² можно снять за € 1500 (90 тыс. рублей), за € 1800 можно найти 70 м², а с € 2100 можно искать 100 м².
Большинство молодых французов, отучившихся в Париже, сейчас возвращается в регионы, потому что цены на жилье и общее качество жизни там, конечно, комфортнее. Но существует и соцжилье для студентов и рабочих, конечно, в порядке общей очереди, это может быть долго, в зависимости от ваших пожеланий, но система работает. Цены ниже, чем на частном рынке.
Жизнь красноярцев вдали от дома
Жизнь красноярцев за «бугром»Медицина. Стандартная ставка за приём у частного врача-терапевта — € 25 (1,5 тыс. рублей). Большая часть этой стоимости будет возмещена госстраховкой. Без его рецепта вам не продадут много лекарств, в том числе и антибиотики. Ниже не бывает. Выше — о да. Врач-специалист попросит уже € 50-70. Очень хороший специалист — € 100 и выше.
В государственной больнице при наличии госстраховки цены вполне человеческие. При серьезных проблемах, где нужна хирургия, анализы, снимки, если действовать по государственной схеме, все займет очень много времени, но расходы будут минимальны, и качество хорошее. Обращаясь в частную клинику, в основном, экономится время, но качество само по себе там не лучше. Государственные больницы оснащены лучше всех, в них есть исследовательские центры, хорошие врачи. Но у них нет времени, поэтому период ожидания встречи может занять несколько недель, а то и месяцев. В принципе, Франция — это медицинская пустыня, врачей не хватает, а хороших специалистов тем более.
Я живу в режиме художника, поэтому у меня нет фиксированного годового бюджета.
Сколько вы уже живете во Франции? Были ли мысли вернуться в Россию?
20 лет — полжизни! Да, конечно, я никогда не уезжала навсегда, у меня и не стояло такой цели. В настоящее время я стараюсь развить работу в России, мне интересно, что здесь происходит в театре и в современном искусстве. Как сценограф, очень надеюсь однажды работать для театра, оперы или музея в Красноярске, а пока слежу по мере возможности за тем, что происходит, за новыми постановками, выставками, людьми...
Аня Марченко специально для интернет-газеты Newslab.ru
